Фразы...

• Доска служит оперативной памятью физика-теоретика.
• Природа хочет нам что-то сказать, а мы по своей глупости не понимаем.
• Этот метод называется методом "тыка", или, по-научному, "методом Монте-Карло".
• Дайте-ка я покрупнее нарисую бесконечно малые треугольники.
• Действие рассмотренного прибора просто и понятно. Именно поэтому на практике его не используют. Применяется другой несложный прибор, на изучение которого мы и потратим оставшиеся два месяца.
• Возьмем произвольное число n. Нет, мало - m!
• 2 + 3 будет 6, извините, 5, я немного забежал вперед.
• Эллипс нужно рисовать, взяв треугольную ниточку.
• Вот ось. Назовем ее ξ, для простоты.
• Возьмем ε > 0. Нет, не будем брать ε > 0. Ведь жизнь не только из ε > 0 состоит.
• Если домашние спросят вас, что такое элементарные частицы, скажите, что это просто энергия. Они ничего не поймут, но будут думать о вас хорошо.
• Образованность это то, что остается после того, как вы забудете все, чему вас учили.

Читать далее >>

Тысяча и один розыгрыш

Студенческое житие-бытие — штука непростая. Здесь действуют свои законы, которых и придерживаются обитатели общежитий. Например: все, что лежит в холодильнике и на кухонном столе в комнате — общее; спать нужно уметь при свете, а матанализ «ботать» — под громкую музыку.

Но главное правило — относиться к соседу как к самому себе. Озорничать, правда, иногда все-таки разрешается. Вот самые безобидные розыгрыши.

Подарок на новоселье

Пока ваш сосед на занятиях, поставьте небольшую картонную коробку без дна на шкаф. Предварительно сделайте на коробке яркую надпись: «С новосельем!», заполните конфетти. Соберите друзей. Когда ваш новый сосед войдет и увидит коробку с зазывающей надписью, конечно, потянется за ней. Тут самое время громко крикнуть «С новосельем!»

«Черная» простыня

Этот розыгрыш хорош ранним утром после бурного обмывания посвящения. Над спящим сокурсником натягивается простыня, которую держат четыре человека. Затем жертву будят истошным воплем: «Просыпайся, Колян! Потолок падает!», между тем медленно опускают простыню на спящего. Эффект потрясающий! Ни похмелья, ни сна ни в одном глазу.

Поющая дрель

Ищем объект для прикола, берем электродрель и паpу раз запускаем ее на глазах у объекта, дабы привлечь его внимание... Потом заходим за спину, пускаем электpодpель и тыкаем пальцем в спину объекту... «Когда мне такое сделали, — признался пострадавший, — я отпрыгнул метpа на два, а потом минут 30 успокаивался».

Прикол по-американски

Любезные соседи по комнате переводят часы новоиспеченного товарища на два часа вперед. Нетрудно догадаться, что он не сразу разберется: что к чему, попав на чужую пару.

Иногда проходит целый день, пока шутка не раскроется.

Источник

Читать далее >>

Случаи на лекциях и экзаменах...

Блестящий пример метода последовательных приближений как-то продемонстрировал доцент Б. О. Солоноуц. Написав на доске формулу, он спросил зал:
- Скажите, вы это знаете?
Молчание.
- Точнее, во время экзаменов вы это знали?
Молчание.
- Еще точнее: во время экзаменов вы должны были это знать?
По рядам пронеслось единодушное "Да!"

***

Объясняя ход цепной ядерной реакции, лектор берет в качестве примера взрыв атомной бомбы.
- Нейтрон ударяет в ядро, из него вылетают два нейтрона. Два нейтрона раскалывают два ядра, и таким образом получаются четыре нейтрона…
Вопрос с места:
- Откуда же берется первый нейтрон?
Лектор задумался.
- В этом, товарищи, и состоит секрет атомной бомбы.

***

Преподаватель:
- Вы один решали задачу?
Студент:
- Нет, при помощи двух неизвестных.

***

Профессор:
- Кто пойдет отвечать первым, ставлю оценку на балл выше.
Студент:
- Ставьте три, и я иду.

***

- Определите, пожалуйста, период собственных колебаний.
- А я, к вашему сведению, совсем не дрожу.

***

- Может ли холодильник работать как нагреватель?
- Может, если вывернуть его наизнанку.

***
- А в нормальных координатах вы это можете выразить?
- Да и эти вроде ничего…

***

- Выбирайте: теоретическая или вычислительная группа.
- А мне все равно.
- Тогда обойдите стул.
- А зачем?
- Ясно, в теоретическую.

***

Абитуриент хорошо отвечает на вопрос по физике, и тут его просят:
- Назовите известных художников.
- Ну, Репин, Шишкин. И вот… Э… Ну ведь был еще третий…

Читать далее >>

Неизвестный икс...

"Ничто так на разоблачает незнающего студента, как его собственные вопросы, - сказал как-то на лекции профессор Николай Николаевич Моисеев. - Помню, еще в бытность мою на рабфаке, лектор по физике долго объяснял нам, что такое сила Кориолиса. Написав последнюю формулу, он обернулся к аудитории: "Все ли ясно?" Молчание, которое в знак согласия хранил зал, нарушил единственный вопрос: "Откуда в формуле ωx[ω+R] появился этот неизвестный икс?"

Читать далее >>

Чем короче, тем дольше...

Американского политика и опытного оратора Вудро Вильсона (1856-1924), который в 1913-1921 годах был президентом США, как-то спросили, сколько времени ему понадобится, чтобы подготовить пятиминутный спич.

- Две недели, - ответил Вильсон.

- А часовое выступление?

- Неделю.

- А речь на два часа?

- Готов хоть сейчас

Читать далее >>

И никаких уравнений!..

Когда известный английский физик Стивен Хокинг готовил к печати свою книгу о происхождении Вселенной "Краткая история времени", издатель сказал ему:

- Только никаких уравнений! По опыту я знаю, что каждое уравнение или формула снижает продажи научно-популярной книги в два раза. Впрочем, одно уравнение могу допустить: Е = mc².

Хокинг последовал совету. В результате по тиражу и количеству переводов на разные языки мира его труд соперничает с Библией.

Читать далее >>

Спасибо за время для дискуссий...

Два английских физика опубликовали в солидном физическом журнале статью "Наблюдаемые в космическом пространстве признаки взаимодействия холодной темной материи с самой собой". Статья заканчивается так: "Авторы благодарят Западно-английскую железную дорогу за постоянные опоздания ее поездов, предоставившие нам достаточно времени для предварительного обсуждения этой проблемы".

Читать далее >>

Как сдавать анализы...

"Журнал Норвежской медицинской ассоциации" опубликовал работу терапевта Арвида Ватте, который на протяжении года изучал сосуды, в коих пациенты сдавали анализы на сахар и белок. Оказалось, что всего за год в лаборатории поликлиники, где работает Ватте, перебывали сосуды 110 типов. Наиболее распространенный вариант - бутылка из-под кетчупа, на втором месте - завинчивающаяся баночка из-под маринованной сельди. Присутствовали также бутылки из-под виски, газированных напитков, баночки из-под растворимого кофе, даже бутылочки из-под духов и шариковых дезодорантов (после удаления шарика). Доктор Ватте не нашел никакой взаимозависимости между типом сосуда и обнаруженной болезнью (или здоровьем). Нет также влияния бывшего содержимого сосуда на результаты анализа - видимо, пациенты хорошо моют свои склянки.

Читать далее >>

Проблемы пчеловодства...

После того, как братья Райт в 1903 году совершили первый полет на самолете, они никак не могли найти научный журнал, готовый опубликовать их статью о первом летательном аппарате тяжелее воздуха. Журналов по авиации еще не существовало, а общенаучные считали тему слишком узкой и прикладной. В конце концов первый отчет о своих достижениях им удалось опубликовать в 1905 году в журнале "Проблемы пчеловодства".

Читать далее >>

10 запретов книголюба

Эти "заповеди книголюба" были опубликованы сто лет назад в одном из русских книжных журналов того времени - "Известиях книжных магазинов товарищества М. О. Вольф". Журнал выходил с 1897 по 1917 год, печатал списки книжных новинок, рецензии, биографии авторов, статьи по истории книги, любопытные заметки из жизни литературы и книгоиздания.

Итак, десять запретов:

1. Не бери книг у других для прочтения, если имеешь возможность сам покупать книги.
2. Не разрезывай страниц книги пальцами, даже в том случае, если ты уверен, что твои пальцы чисты.
3. Не слюни пальцев при перелистывании книги, ибо это неприлично и опасно для здоровья.
4. Не израсходуй всех ассигнованных на приданое дочери денег, не купив ей предварительно хотя бы небольшую библиотеку.
5. Не уезжай в деревню, на воды или в курорт, не положив предварительно в чемодан несколько книг.
6. Не одевайся изящно и не считай себя джентльменом, если читаешь грязные и запачканные книги.
7. Не покупай никогда заведомо краденых книг, ибо этим приносишь ущерб и автору и издателю и роняешь достоинство самой книги.
8. Не составляй суждения о книге на основании только одной прочитанной тобою рецензии.
9. Не заботься, чтоб у тебя был подвал, полный вин, а старайся, чтоб у тебя была возможно полная библиотека.
10. Не говори, что у тебя нет средств на покупку книг, раз у тебя хватает средств на многие лишние расходы.

Читать далее >>

Зачем же столько кварков-то...

На экзамене по атомной физике студентка вытащила билет с вопросами по теории ядра. Сев за стол, она нарисовала большую окружность - ядро, в нем четыре кружка поменьше - протоны и нейтроны. Потом, видимо, задумавшись, стала по инерции рисовать в них совсем маленькие кружочки - два, три, пять… Проходивший мимо преподаватель мельком заглянул ей через плечо и с укоризной заметил: "Зачем же вы, милочка, столько кварков-то в нуклон напихали. Нехорошо это…"

Читать далее >>

Одного раза достаточно...

Английский генетик Ричардом Робертс (Richard J. Roberts), получая в 1993 году диплом и нобелевскую медаль из рук короля Швеции, удостоился теплого монаршего рукопожатия. Через несколько лет, встретив короля на каком-то приеме, генетик разбежался к нему с рукопожатием, как к знакомому. Однако натолкнулся на холодную реакцию: “Одного раза достаточно, благодарю вас”, — сказал Густав-Адольф и спрятал руки за спину.

Робертс не учел, что рукопожатие входило в нобелевский церемониал, и второй раз простому смертному оно не полагается.

Читать далее >>

Цена упрямства...

Генри Форд, запустив в 1908 году в производство модель Т, не желал ничего в ней менять, считая эту конструкцию идеальным автомобилем для широких масс. Он увольнял инженеров, осмеливавшихся предложить какие-либо изменения пусть даже во внешнем облике машины. В 1912 году, когда вся семья Фордов позволила себе тур по Британским островам, один из ведущих конструкторов фирмы, пользуясь отсутствием хозяина, изготовил единственный экземпляр новой модели. Вернувшись, Форд был так разъярен самоуправством подчиненного, что лично уничтожил этот прототип, голыми руками оторвав двери салона, разбив стекла и как следует попрыгав на крыше и капоте.

В начале 20-х годов стало ясно, что продажи Форда-Т падают. Сын Форда испортил отношения с отцом, уговаривая его перейти на новую модель. Наконец, в 1927 году было объявлено, что производство модели Т прекращается (всего было выпущено 15 миллионов автомобилей, рекорд, перекрытый только через 45 лет Фольксвагеном — “жуком”). Завод перешел на модель А.

Когда ехидные журналисты спросили Генри Форда, почему он все же снял с конвейера модель Т, он пожал плечами: “Единственный недостаток этой идеальной машины в том, что ее перестали покупать!”

Пока Форд упорствовал, первенство в автомобилестроении перешло к “Дженерал Моторс”.

Читать далее >>

Мать или жена...

У студента образовался "хвост" по английскому языку. В учебной части с ним и разговаривать не стали, потребовав взять допуск на переэкзаменовку у заведующей языковой кафедрой Марии Ильиничны Р., женщины суровой и принципиальной. Бедняга поплелся на кафедру, робко постучал и, войдя, убитым голосом произнес: "Здравствуйте, Надежда Константиновна…"

Читать далее >>

Фуллерены в палате лордов

Фуллерены (они же бакминстерфуллерены) - открытые в 1985 году молекулы, состоящие из 32-90 атомов углерода. Названы они так в честь американского архитектора Бакминстера Фуллера, так как похожи на сконструированные им сборные ячеистые купола. Вслед за учеными новооткрытой формой углерода заинтересовались политики.

Отрывок из стенограммы заседания британской палаты лордов, посвященного фуллеренам, наглядно показывает, что даже в стране с давно отлаженными парламентскими механизмами законодатели любят порассуждать о том, в чем они абсолютно не разбираются.

Заседание состоялось 10 декабря 1991 года и рассмотрело депутатский запрос лорда Эррола: какие шаги предпринимает правительство, чтобы стимулировать применение бакминстерфуллерена в английской науке и промышленности?

Заместитель министра торговли и промышленности лорд Рей: Милорды, правительство с интересом следило за появлением фуллеренов и частично финансирует их изучение, проводимое в Сассекском университете, через Совет по научно-техническим исследованиям. Однако захотят ли наши фирмы развернуть исследования по коммерческому применению фуллеренов, - остается на их усмотрении.

Лорд Эррол: Милорды, я признателен моему благородному другу за этот ответ, в целом удовлетворительный. Но не мог бы он предложить более солидную поддержку государства в разработках этой новой восхитительной формы углерода? Ее уже производят в США не менее чем на трех фабриках.

Лорд Рей: Как я уже сказал, правительство продолжает финансировать академические исследования бакминстерфуллеренов в университете Сассекса. С 1986 года под эту проблему выделено немало грантов. Возможны и какие-то схемы частичного государственного финансирования разработки практического применения фуллеренов, если в нем будет участвовать частный капитал.

Баронесса Сиэр: Милорды, простите мне мое невежество, но не мог бы благородный лорд сказать, что за предмет мы обсуждаем - животное, растение или минерал?

Лорд Рей: Я очень рад, что благородная баронесса задала этот вопрос. Могу сказать, что бакминстерфуллерен - молекула, составленная из 60 атомов углерода и известная химикам как С₆₀. Атомы образуют замкнутую клетку, состоящую из 12 пятиугольников и 20 шестиугольников, которые вместе составляют как бы покрышку футбольного мяча.

Лорд Уильямс: Милорды, знает ли благородный лорд, давший ответ на запрос, что углеродная молекула в форме футбольного мяча по какой-то загадочной причине известна еще и под названием "бакиболл"? Ее открытие стало значительной сенсацией в научном мире. И нельзя ли эту молекулу разрекламировать как британское открытие? У нас ведь существует специальная компания "Бритиш текнолоджи груп", занимающаяся внедрением новых научных открытий в практику.

Лорд Рей: Милорды, решать это будет сама "Бритиш текнолоджи груп". Мы не думаем, что дело правительства - решать, могут ли бакминстерфуллерены иметь какие-то практические применения и должен ли частный капитал заинтересоваться ими. Это решают сами предприниматели.

Лорд Рентон: Извините, а эта молекула похожа на обыкновенный английский футбольный мяч или на дынеобразный мяч для американского футбола?

Лорд Рей: Насколько мне известно, она имеет форму обычного футбольного мяча. Профессор Крото из Сассекского университета, сыгравший значительную роль в разработке бакминстерфуллеренов, утверждает, что эта молекула настолько же меньше футбольного мяча, насколько мяч меньше земного шара. Другими словами, это крайне маленькая молекула.

Лорд Кэмпбелл : Милорды, а что делает эта молекула?

Лорд Рей: Считается, что ее можно использовать для разных целей: в аккумуляторах, как смазочный материал и как полупроводниковый материал. Но все это пока только гипотезы. В конце концов, может оказаться, что она ни на что не пригодна.

Лорд Кэллахан: А откуда такое название?

Лорд Рей: Она получила название по имени американского инженера и архитектора Бакминстера Фуллера, который разработал геодезический купол, весьма похожий по структуре на эту молекулу.

На этом обсуждение завершилось, не дав никаких практических результатов, кроме, может быть, некоторого расширения кругозора благородных лордов.

По книге W. Gratzer "Eurecas and Euphorias. The Oxford Book of Scientific Anecdotes".

Читать далее >>

Как перевести Bell Telephone Lab...

На экзаменах по иностранному языку студентам дают текст для перевода или изложения. Одному из них досталась статья о работе известной американской компании "Bell Telephone Lab". Он бегло прочитал ее и сообщил ошеломленному экзаменатору, что "эти исследования были проведены в лаборатории телефонных звонков".

Читать далее >>

Monkey business...

В английском языке есть выражение "monkey business" (в дословном переводе "обезьяньи дела"), которое используется в двух значениях: "валяние дурака" и "озорная выходка". Именно это выражение как нельзя лучше подходит для розыгрыша, который придумал американский программист Дэн Мизик. В 2003 году он создал сайт фиктивной компании "Primate Programming Inc.", предлагающей услуги специально обученных шимпанзе и орангутангов в качестве программистов.

Идея имела успех: на пике популярности сайт посещало до 100 000 человек в день. Нашлось немало людей, воспринявших эту шутку всерьез. Обезьян можно научить многому - есть ложкой и вилкой, "разговаривать" с помощью жестов и символов, играть на компьютере. Почему бы не предположить, что они способны сделать следующий шаг и освоить азы программирования? Поскольку объявленная на сайте стоимость труда обезьян-программистов была довольно низкой, в среднем около 50 центов в час, появились даже желающие воспользоваться предложением. А некоторые программисты-люди всерьез забеспокоились, не создадут ли сородичи-приматы им конкуренцию.

Примерно треть телефонных звонков и писем по электронной почте были от людей, которые не поняли шутки, признался Дэн Мизик, фигурирующий на сайте под псевдонимом Марк Бажек.

В реальном мире Дэн Мизик возглавляет американскую компанию "New Technology Solutions" ("Новые технологические решения"), которая занимается обучением программистов и консультированием в области программного обеспечения. Одна из целей создания пародии - посмеяться над теми представителями бизнеса, которые до такой степени стремятся сэкономить на информационных технологиях, что готовы нанимать на работу кого угодно, пусть даже обезьян, лишь бы меньше платить.

Надо сказать, что сайт-пародия сделан на высоком профессиональном уровне и содержит разделы, характерные для большинства корпоративных сайтов. Есть на нем и страничка для прессы, где представлен пресс-релиз об успехах шимпанзе и бабуинов в освоении языков программирования. В пресс-релизе особо подчеркнуто, что обезьянам без труда дался Visual Basic, на преподавании которого специализируется Дэн Мизик, а вот язык Java и некоторые другие, которые создатель сайта не слишком жалует, оказались им не по зубам. Тонкость этого юмора не поняли представители некоторых средств массовой информации, не заметили они упоминания о неведомой Стэмфордской зоологической школе и ссылки на несуществующий "Журнал американской зоологии". В результате пресс-релиз перекочевал на другие информационные сайты, был переведен на русский язык и появился в русскоязычном Интернете уже без всяких намеков на то, что это шутка. Эта "новость" попала и в "Науку и жизнь", в рубрику "Вести из Интернета" по недосмотру редактора не в "первоапрельский" номер, а в № 11, 2003 г. Внимательные читатели тут же обнаружили ошибку и написали редакции об этом.

Кстати, розыгрыш возмутил приматологов, которые занимаются изучением интеллектуальных способностей обезьян. Представители питомника для приматов в штате Айова заявили, что не хотят иметь ничего общего с подобными выдумками, и потребовали убрать с сайта "Primate Programming Inc." все ссылки на исследования, проводимые в питомнике.

Те из читателей, кто знает английский язык, могут сами оценить шутку, посетив сайт.

Читать далее >>

За двух братьев

Однажды знаменитого английского генетика Дж. Холдейна спросили:

- А вы могли бы отдать жизнь за родину?

Холдейн быстро набросал какие-то расчеты на бумажной салфетке (разговор происходил в ресторане) и ответил:

- За родину - нет, а вот за двух братьев либо восьмерых двоюродных братьев - да.

Холдейн подсчитал, что его гибель могла бы пройти незамеченной для английского генофонда, если бы он ценой своей жизни спас от смерти соответствующее количество родственников, обладающих в сумме теми же генами, что и он.

Читать далее >>

Физик на картошке

Великий физик Эрнест Резерфорд (1871-1937) родился в захолустной Новой Зеландии. Небогатая семья Резерфордов питалась главным образом с огорода. Согласно семейной легенде, долгожданная телеграмма из Англии, извещавшая юного Эрнеста о том, что ему присуждена стипендия для обучения в Кембридже, застала его в огороде, когда он копал картошку. Отбросив лопату, Эрнест воскликнул:

- Это последняя в жизни картошка, которую я выкопал!

Читать далее >>

Математика толпы

Как показали исследования математиков из Дрездена и Будапешта, во время панической давки в толпе каждый человек ведет себя не как разумное существо, а как песчинка в песочных часах. Поведение толпы описывается теми же уравнениями, что и течение песка.

Читать далее >>

Автомобиль как компьютер

Десять лет назад Билл Гейтс сказал: "Если бы автомобиль прогрессировал так же быстро, как компьютер, "Роллс-Ройс" стоил бы сейчас меньше доллара, а на литре бензина можно было бы проехать тысячу километров", а кто-то из интернета добавил:

• Если бы автомобили развивались, как компьютеры, ваш автомобиль время от времени ни с того ни с сего останавливался бы на шоссе, а чтобы опять его завести, надо было бы выйти из него и снова зайти.
• При появлении новой модели водителям приходилось бы переучиваться, так как у нее все органы управления действуют по-другому.
• После нанесения новых разметочных линий на дорогу приходилось бы покупать новый автомобиль.
• Изготовитель требовал бы с каждой машиной покупать полный набор дорожных карт, даже если они вам не нужны, а стоил бы такой набор, как сам автомобиль.
• Все сигнальные лампочки, предупреждающие о перегреве масла, воды, разряде аккумулятора и других неисправностях, заменила бы одна лампочка с надписью "Общая ошибка приложений".
• При нажатии на тормоз автомобиль спрашивал бы: "Вы действительно хотите затормозить? Да, нет, отмена".
• Чтобы выключить мотор, приходилось бы нажимать на кнопку "Пуск".

Читать далее >>

Самый маленький снеговик

Снеговика "слепили" в Национальной физической лаборатории - ведущем научно-исследовательском центре в Теддингтоне близ Лондона. Он был основан еще в 1900 году. "Мы сделали его из двух тончайших шариков, с помощью которых калибруется наш электронный микроскоп, - рассказали создатели снеговичка. - Его глаза и улыбку мы нарисовали, воспользовавшись сфокусированными пучком ионов, а его нос шириной всего в 0,001 мм пучком ионов, содержащим платину".

Туловище и голову снеговика соединили с помощью специальной наноманипуляционной системы. Этого малыша установили на специальную подставку из силикона, которая используется при работе с атомным силовым микроскопом, способным различать поверхности практически на уровне элементарных частиц. К сожалению, ученые из лаборатории не обладают достаточным запасом технологий, чтобы создать маленькую наноморковку для настоящего носа снеговичка или миниатюрное ведрышко ему на голову. Но научные работы продолжаются, и вскоре все эти удивительные творения смогут быть сотворены руками человека.

Источник - theregister.co.uk

Читать далее >>

Бездна...

Открылась бездна,
Звезд полна.
Звездам числа нет,
Бездне - дна …

               - М.В. Ломоносов

(Hubble Space Telescope Advent Calendar 2009)

Читать далее >>

Православная молекулярная биология

Это ж какую гордыню надо иметь, чтобы трактовать научные результаты и сверять их с замыслом Божьим...

Читать далее >>

Пути и цели эволюции

Читать далее >>

50 лучших изобретений 2009

Перед рождеством журнал таймс опубликовал подборку 50 самых важных, по мнению редакции, открытий и изобретений 2009 года - "The 50 Best Inventions of 2009"

Читать далее >>

Новая расфасовка для антиматерии

Читать далее >>

Сквозь солнечный круг...

Уникальная фотография, сделанная 13 января 2001 года во время астрономических наблюдений диска Солнца.

Задачка для продвинутых читателей: попробуйте оценить вероятность данного события...

Читать далее >>

Эйнштейн и Лего

 
С выставки Леголандия (Legolandia) в Берлине Читать далее >>

Process and Inquiry approaches to science teaching

by Lolita M. Salmorin

Science teaching has changed significantly during the past forty years. At one time, much of science teaching is focused on the content of science. But after the launching of the Sputnik Satellite by the Soviet Union in 1957, the US took a new look at science education which eventually changed the whole world view on science teaching. The teaching of science has shifted from content towards process.

Process approach in science teaching is a way of working on, thinking about, and studying problems. The use of process approach in teaching science helps students develop the following skills: analyzing, classifying, collecting data, communicating, comparing, contrasting, controlling variables, demonstrating, describing, drawing conclusions, estimating, evaluating, experimenting, forming theories, generalizing, graphing, identifying, inferring, interpreting, measuring, observing, predicting outcomes, questioning, recording data, and verifying.

But does process approach really help in teaching science effectively? Many teachers have found that process without so much emphasis on content did not produce positive results in students' academic performance. Thus, to teach science more effectively, both content and process should be taught. This can be done if teachers resort to the use of inquiry approach.

The National Research Council of America as cited by Alfred Friedl (1997) defines inquiry approach as the shift in emphasis from teachers presenting information to students learning through active involvement. Science educators have agreed that inquiry is the desired goal in science teaching.

Today, however, science educators are still working on achieving a more globally scientific literacy. According to Hodson (1998) as cited in Science and Math Teaching- Learning Processes and Strategies in Preservice Teacher Education Program, scientific literacy has three major elements:

• (1) learning science which involves acquiring and developing conceptual and theoretical knowledge;
• (2) learning science which helps develop and understand the nature of science and its corresponding strategies, an appreciation of the history of science, and an awareness of the interactions among science, technology, society, and environment; and
• (3) doing science which involves engaging and developing expertise in scientific inquiry and problem solving.

The above components of scientific literacy are in consonance with the following major objectives of effective science teaching (Lawson 1995):

1. Develop creative and critical thinking skills
2. Construct understanding of the major conceptual thought
3. Develop self-confidence in giving questions and problems to seek answers and solutions.

These objectives are achieved once teachers vary their teaching strategies. They should be open to try out new ways of introducing or demonstrating lessons or be on the lookout for more effective ways of conducting experiments.

It must be remembered that there is no single best strategy to teach science and other subject areas. It is up to teachers to determine what, when, why, and how they should teach a subject. At best, they should consider coming up with the right mix of strategies that will suit students' learning styles, grade level, culture, and environment.

These responsibilities are best summed up by the following poem of an anonymous author:

The Teacher's Task Today

The teacher's task today
is
not to complete the learning process
but to continue it;
not to cover the whole subject matter,
but
to help students understand
the process of acquiring knowledge;
not to encourage the answering of questions;
but
to question the answer and the question itself;
not to stress remembering and receiving;
but
to build a program of practical application,
so that
the students will remember and review,
not to dictate
but
to guide the students
towards
having fuller
and
more responsible lives.

References

• Bentillo, Eulalia N., Carela, Lourdes, et. al. 2003. Supervision of Science and Math Teaching. Quezon City: University of the Philippines National Institute of Science and Mathematics Education Development (UPNISMED).
• Magno, Marcelita and Josue, Evelyn L. 2001. Science Curriculum for the 21st Century. Quezon City: University of the Philippines National Institute of Science and Mathematics Education Development (UPNISMED).
• Friedl, Alfred E. 1997. Teaching Science to Children: An Inquiry Approach. New York: McGraw-Hill Companies, Inc.
• Talisayon, Vivien, Punzalan, Amelia, et. al. 2002. Science and Math Teaching-Learning Processes and Strategies in Preservice Teacher Education Program. Quezon City: University of the Philippines National Institute of Science

Читать далее >>

Классификация математиков

Эрнст Цермело (1871-1953), немецкий математик, один из основателей теории множеств, был приват-доцентом, то есть внештатным преподавателем с почасовой оплатой, в Геттингенском университете, когда деканом математического факультета был другой выдающийся ученый - Феликс Клейн (1849-1925). Декан держал творческие устремления своих сотрудников в железной узде.
Однажды на лекции по математической логике Цермело смутил студентов такой логической задачкой:

- Все математики Геттингена принадлежат к двум классам. Одни делают то, что не нравится им, но нравится Клейну. Другие делают то, что нравится им, но не нравится Клейну. К какому классу относится в таком случае сам герр Клейн?

Никто не мог ответить. Тогда Цермело воскликнул:

- Но это же очень просто! Сам Феликс Клейн - не математик!

Читать далее >>

Научная симфония

Symphony of Science - это музыкальный проект John Boswell'а

Часть первая - Carl Sagan - "A Glorious Dawn", featuring Stephen Hawking

Часть вторая - We Are All Connected, featuring Carl Sagan, Richard Feynman, Neil deGrasse Tyson, Bill Nye

Часть третья - Our Place in the Cosmos, featuring Carl Sagan, Richard Dawkins, Michio Kaku and Robert Jastrow

Читать далее >>

Семейные тайны

Для второй жены Эйнштейна, Эльзы, его работа, его исследования и теории были непроницаемой тайной.

- Ты бы не мог хоть немного рассказать мне о твоей работе? - жалобно спросила она однажды. - Люди заговаривают со мной о твоих открытиях, и, когда мне приходится признаться, что я ничего о них не знаю, я оказываюсь в глупом положении.

Подумав минуту-другую, физик предложил:

- Если тебя спросят, какие открытия сделал твой муж, отвечай: "Я знаю о них буквально все, в мельчайших деталях, но муж, опасаясь плагиата, запрещает мне раскрывать свои научные секреты".

Читать далее >>

У нас на макушке…

Экзамен по ботанике на биологическом факультете МГУ. Девушка рассказывает о цикле развития папоротников. Дойдя до органов их размножения, она произносит: "И тогда у нас на макушке образуются антеридии и архегонии".

Экзаменатор, мягко: "Наверное, все-таки не у нас?"

Студентка, посмотрев серьезно: "Да, не у вас. У нас на макушке…"

Читать далее >>

Ответ Теллера...

Эдварда Теллера, отца американской водородной бомбы, как-то спросил журналист:

- Что было бы, если бы мы не обзавелись своей водородной бомбой?

- Вы интервьюировали бы меня на русском языке. Впрочем, скорее всего, это интервью не состоялось бы: я бы умер лет тридцать назад в сибирском концлагере.

Читать далее >>

Где же логика?

Известный австрийский математик, специалист по математической логике Курт Гедель, спасаясь от нацистов, эмигрировал в 1940 году в США. Друзья советовали ему принять американское гражданство, но каждый раз, когда Гедель брался читать американскую конституцию (а знакомство с ней необходимо для получения гражданства), он натыкался на какую-либо логическую несообразность, возмущался и бросал чтение.

Альберт Эйнштейн и специалист по теории игр Оскар Моргенштерн все же уговорили Геделя подать заявление на гражданство и вызвались сопровождать его к судье, который должен был удовлетворить просьбу математика. Судья был крайне польщен визитом Эйнштейна и вступил с ним в беседу о последних событиях в Германии, о гонениях на несогласных, лагерях, цензуре и прочих прелестях жизни при тоталитарном режиме. Наконец, вспомнив о цели визита, судья обратился к Геделю и сказал:

- После того, как вы ознакомились с нашей гениально продуманной конституцией, вы, конечно, понимаете, что ничего подобного у нас в Америке произойти бы не могло!

- На самом деле… - начал было Гедель, но тут Моргенштерн больно ткнул его локтем в бок - математик не закончил фразу, и гражданство в конце концов было ему предоставлено

Читать далее >>

Вселенная Эйнштейна

Читать далее >>

Взлом не рекомендуется...

Примерно полвека назад первый директор Национальной лаборатории имени Ферми (США) Роберт Вильсон на еженедельном совещании остро критиковал одного из сотрудников за медленное продвижение экспериментальной работы. Тот стал оправдываться:

- Дело в том, что по выходным склад с нужными приборами и материалами заперт на амбарный замок...

- А вы носите с собой ломик и ножовку! - парировал Вильсон.

История имела продолжение в наши дни.

В заголовке недавно созданной интернетовской газеты для сотрудников лаборатории в память об этом случае была использована заставка - рисунок ножовки.

Некий ретивый администратор, просматривая проект газеты, запаниковал: не поймут ли некоторые молодые сотрудники, особенно прикомандированные к лаборатории студенты-дипломники, этот рисунок, снабженный соответствующим разъяснением, как призыв ломать замки запертых помещений? Чиновник потребовал убрать рисунок. Однако ножовку в заголовке удалось оставить при условии, что будет помещена и фраза: "Мы не предлагаем для преодоления препятствий в работе действительно использовать ножовку!"

Читать далее >>

Последний теоретик

Б. Козловский

«Жизнь сложна. Пути-дороги для людей и науки не прямы, а сложные и часто проходят во тьме. Да, это так. Но я ни на что и не претендую. Вот сижу в своей палате № 143. Слушаю BBC по-английски, жду и надеюсь, что сегодня выпустят и я вернусь домой. Очень хочется!» — писал Виталий Гинзбург в конце октября 1979 года, лежа в больнице Академии наук. Статья называлась «Как я стал физиком-теоретиком и вообще о себе…». Она была бы уместна сейчас

У Борхеса есть рассказ «Тайное чудо» — про писателя, который в момент расстрела просит дать ему додумать роман. Мир замирает: солдаты со вскинутыми ружьями не меняют позы, пули зависают на полпути. Писатель вводит и отбрасывает сюжетные линии, оттачивает до предельной ясности фразы — и когда он ставит точку, все снова приходит в движение и пули находят адресата.

Мне представляется, что нечто в этом духе случилось ровно 30 лет назад, осенью 1979 года, в московской больнице Академии наук, куда привезли оперировать Виталия Лазаревича Гинзбурга. Там появилась самая странная из статей, какие мне попадались в физических журналах, — «Как я стал физиком-тео­ре­тиком и вообще о себе…». Человек, который придумал водородную бомбу (вместе с Сахаровым), судорожно, как в журнале ядерных испытаний перед взрывом, проставляет в рукописи сначала даты, потом часы и минуты — и рассказывает о том, чего не успел. Гинзбургу было очень неуютно умирать в свои 63 года без Нобелевки: «Если просто нет — так нет, а вот если получат другие за то, за что и мне должны были дать…» Читаешь сегодня — и радуешься, что ему достались и эти тридцать лет, и Нобелевка, и даже возможность наговориться вволю перед аудиторией («Единственный талант, который я за собой признаю, — это ораторский. Вот здесь что-то “от Бога”») про то, что бога нет.

Все знают, что Гинзбург был учеником Ландау. При этих словах представляется порывистый студент при седовласом профессоре — но Гинзбург был всего на восемь лет моложе. Эта разница оказалась решающей: Ландау застал свежеотпечатанными пионерские работы титанов-теоретиков по квантовой механике — и влился в поток. Гинзбург не успел. Взамен ему досталась миссия посредника, посла из эпохи титанов в нашу.

У литературоведов есть презрительное клеймо для тех, кто родился в межвременье, — «младший современник». Это Арсений Тарковский или Семен Липкин при Мандельштаме, Павел Антокольский при Гумилеве. Младшие современники живут дольше и первое время выглядят тенью учителей — пока не наступает время, когда их оптика, отточенная предыдущей эпохой, оказывается самым точным инструментом. С физиками иначе, но правило срабатывает так же четко: именно такие люди в зрелости становятся камертонами для разноголосья вокруг. Когда на физфаке МГУ Гинзбург рассказывал про тридцатку нерешенных задач астрофизики, это был взгляд ученого, заставшего рождение современной теории Вселенной. Когда он комментировал последние Нобелевские премии, за этим чувствовалась позиция собеседника Бора и Эйнштейна.

Уже в 79−м Гинзбург дал себе предельно безжалостную оценку: «Попытки что-либо придумать или что-то делать по физике — безуспешны. Времена, когда я с каким-то эффектом занимался “мозговой атакой”, о чем надеюсь написать ниже, видимо, прошли безвозвратно. Да, physics is the game of young, а мне шесть дней назад исполнилось 63». Вместе с Ландау он описал, как вещества теряют сверхпроводимость — это состояние, когда электроны, не встречая сопротивления, легко текут внутри вещества. Гинзбург, вероятно, отловил ту «точку перехода» для собственного мозга, когда новые идеи перестают с такой же невероятной легкостью циркулировать в голове.

Многих теоретиков в старости посещает соблазн изобрести какую-нибудь «теорию всего» — и выставить себя на посмешище, едва в ней найдется первая ошибка. Так произошло, к примеру, с самими отцами квантовой теории — Шредингером и Гейзенбергом. Гинзбург этого соблазна счастливо избежал и оставался безусловным авторитетом до конца жизни.

Время от времени нам хочется представить Пушкина за чтением Ленты.Ру или Эйнштейна со свежим физическим журналом в руках. Как бы они, выдернутые из своего времени, отозвались о новостях? Гинзбург и был таким «выдернутым», и поэтому можно было запросто набрать телефонный номер и узнать, как выглядят наши идеи в глазах легендарной когорты физиков, которым ничего не стоило набросать сценарий рождения Вселенной на салфетке за полчаса.

Теперь такого номера ни в одном справочнике нет.

Источник

Читать далее >>

Зингер против швейных машинок

Когда изобретатель современной конструкции швейных машинок Исаак Зингер впервые увидел предшествующую, практически неработоспособную модель, созданную в 1846 году Элиасом Хоу, он воскликнул:

- Вы намерены отнять у женщин шитье - единственное занятие, которое мешает им путаться в мужские дела!

Тем не менее идея его заинтересовала, и вскоре он разработал свою, усовершенствованную версию, которая завоевала весь мир и с некоторыми модификациями выпускается до сих пор.

Читать далее >>

Объявление

Читать далее >>

На обратном пути

Испанского писателя Мигеля де Унамуно (1864-1936) спросили, как он относится к теории происхождения человека от обезьяны.

- Плохо не то, - ответил писатель, - что он произошел от обезьяны, а то, что он к ней возвращается.

Читать далее >>

Путешествие из Петербурга в Париж

Однажды Виктор Гюго подарил своего пуделя по кличке Барон маркизу де Фалета, своему другу, назначенному атташе в посольство Франции в России. Смышленый пес очень нравился дипломату.

Через несколько недель после отъезда маркиза Гюго получил от него письмо, в котором тот сообщал, что собака пропала и, хотя на ноги была поставлена вся полиция русской столицы, найти пуделя не удалось.

Прошло еще несколько месяцев. Как-то вечером, когда писатель работал, сидя за столом, за дверью послышался лай. Гюго открыл дверь, и ему на грудь бросился Барон - изможденный, грязный, с лапами, стертыми до крови. Он самостоятельно вернулся из Петербурга к хозяину и прожил у Гюго еще семь лет после этого путешествия.

Читать далее >>

Научные методы - в жизнь...

Читать далее >>

В Гарварде вручены Антинобелевские премии 2009 года

В Гарвардском университете в четверг, 1 октября, состоялась 19-я церемония вручения Антинобелевских премий (The Ig Nobel Prize) за изобретения, которые "сначала вызывают смех, а затем заставляют задуматься". О лауреатах премии - авторах сомнительных и нелепых научных открытий - сообщает Reuters.

Премии в области здравоохранения удостоилась группа ученых из Иллинойса под руководством Элены Боднар (Elena Bodnar), разработавшая женский бюстгальтер, трансформирующийся при необходимости в противогаз. Ценность изобретения заключается в том, что из одного предмета женского белья можно собрать сразу два противогаза - один для владелицы бюстгальтера, а другой для любого желающего.

Ирландские полицейские были отмечены премией в области литературы за то, что выписали 50 штрафов нарушителю правил дорожного движения из Польши. Примечателен тот факт, что штрафы были выписаны на имя некоего Prawo Jazdy (Право Язды), что в переводе с польского означает "водительское удостоверение".

Патологоанатом Стефан Боллигер (Stephan Bolliger) из Университета Берна в Швейцарии награжден Антинобелевской премией мира за исследование, установившее, что пустая пивная бутылка эффективнее полной при потасовке в баре. Как заключил Боллигер, наполненная пивом бутылка быстрее разбивается, в то время как пустая емкость крепче и обладает большим поражающим действием.

За выдающиеся достижения в области математики Антинобелевскую премию получил председатель Центрального банка Зимбабве Гидеон Гоно (Gideon Gono). Почетной премии Гоно удостоился за введение в обращение банкнот достоинством от 1 зимбабвийского цента до 100 триллионов местных долларов, чем предоставил зимбабвийцам уникальную возможность регулярно практиковаться в математике.

В числе лауреатов премии оказался Дональд Ангер (Donald Unger) из Калифорнии, сумевший доказать, что щелканье суставами пальцев не вызывает артрит. Для того, чтобы доказать свою гипотезу, американец на протяжении 60 лет щелкал суставами пальцев на левой руке, держа в покое правую.

Помимо этого, призов в соответствующих номинациях удостоились фермеры, установившие, что корова дает больше молока, когда у нее есть собственное имя, а также мексиканские ученые, научившиеся добывать алмазы из текилы. Не остались без внимания организаторов Антинобелевской премии и директора исландских банков, обанкротившихся в результате финансового кризиса, а также ученые, объяснившие, почему беременные женщины не опрокидываются.

Источник

Читать далее >>

Причина бессонницы

Как известно, спиральную структуру ДНК расшифровали в 1953 году англичане Дж.Уотсон и Ф.Крик, основываясь на чисто теоретических расчетах. Только в 1973 году удалось сделать первый рентгеноструктурный снимок атомного разрешения, на котором было действительно видно, что атомы ДНК составляют двойную спираль.

Увидев этот снимок, Дж.Уотсон позвонил его автору, американскому ученому А.Ричу, и сказал:

- Огромное вам спасибо. Я впервые спокойно спал этой ночью за последние двадцать лет!

Читать далее >>

Квантовый котёнок...

Читать далее >>

Взрыв на кухне

Немецкий химик Христиан Фридрих Шенбайн (1799-1868), открыватель озона, однажды проводил на кухне своего дома эксперимент с использованием смеси азотной и серной кислот. Жена строго-настрого запретила ему приносить свои колбы на кухню, поэтому он спешил закончить опыт в ее отсутствие - и пролил немного едкой смеси на кухонный стол. Опасаясь скандала, он схватил первую попавшуюся под руку тряпку (это оказался хлопчатобумажный кухонный фартук) и вытер лужицу со стола, а потом повесил фартук перед очагом. Высохнув, фартук взорвался. Целлюлоза хлопка подверглась нитрированию, получилась взрывчатая нитроцеллюлоза.

Так в 1845 году был изобретен бездымный порох.

Читать далее >>

Как попасть в Америку...

Декларация INS (Immigration and Naturalization Service) Соединенных Штатов Америки, заполненная Альбертом Эйнштейном при въезде в страну.
Credit: National Archives and Records Administration, courtesy AIP Emilio Segrè Visual Archives.

Читать далее >>

Стоячее место

Марк Твен в ходе своего лекционного турне по Америке прибыл в маленький город и зашел в местную парикмахерскую побриться. За беседой выяснилось, что он впервые в этом городке.

- Вы удачно приехали, - сказал брадобрей, - здесь сегодня вечером выступает с лекцией Марк Твен. Вы, наверное, хотели бы присутствовать?

- Да, пожалуй, - отвечал писатель.

- Вы заранее купили билет?

- Нет, пока не купил.

- Ну, все сидячие места уже проданы, так что вам придется стоять.

- Такое уж мое везение, - вздохнул Твен. - На лекциях этого парня мне всегда приходится стоять.

Читать далее >>

Когда говорит царь...

Однажды Франца Листа пригласили выступить при дворе российского императора Николая I. Не очень-то слушая игру знаменитого композитора и пианиста, царь стал вполголоса беседовать о чем-то с сидевшим позади него придворным. Это сильно раздражало исполнителя, и наконец он прервал игру.

Николай послал камер-юнкера спросить, в чем дело. Лист ответил:

- Когда говорит царь, другие молчат!

Император понял намек, и больше концерт не прерывался.

Читать далее >>

Подумайте...

Читать далее >>

Страница из блокнота

Страничка из рабочего блокнота Ричарда Фейнмана.

Читать далее >>

Электричество — это огонь?

Ричард Фейнман

В начале пятидесятых я на какое-то время обзавелся недугом среднего возраста: начал вести философские разговоры о науке — как она удовлетворяет любопытство, как снабжает человека новым мировоззрением, как наделяет его способностью делать то да сё, как даёт ему силу, ну и, конечно, рассуждал о том, так ли уж разумно отдавать в руки человека силу слишком большую, — это в связи с недавним созданием атомной бомбы. Кроме того, я размышлял о взаимоотношениях науки и религии, и как раз в это примерно время меня пригласили в Нью-Йорк на конференцию, на которой должна была обсуждаться «этика равенства».

Собственно, одна такая конференция уже состоялась где-то на Лонг-Айленде, но в ней участвовали господа довольно почтенного возраста, и в тот год они решили собрать людей помоложе и обсудить с ними положения, выработанные на первой конференции.

За некоторое время до начала конференции мне прислали список «книг, которые Вы, возможно, сочтете интересными; просим Вас также послать нам любые книги, с которыми, по Вашему мнению, следует ознакомиться другим участникам конференции; мы включим эти книги в состав библиотеки, которой они будут пользоваться».

Ладно, получаю я этот замечательный список, начинаю просматривать первую его страницу, выясняю, что ни одной из этих книг не читал, и мне становится немного не /384/ по себе — судя по всему, я попаду далеко не в свою компанию. Просматриваю вторую страницу: то же самое. А долистав список до конца, я понимаю: не читал ни единой. Похоже, я попросту идиот, да еще и безграмотный! В списке встречались книги замечательные, — например, Томаса Джефферсона «О свободе», или что-то подобное, — присутствовало в нем и несколько авторов, которых я точно читал. Там была книга Гейзенберга, книга Шредингера, книга Эйнштейна, последняя называлась «Мои зрелые годы», а книга Шредингера — «Что такое жизнь», но я-то читал совсем другие их сочинения. В общем, я почувствовал, что меня занесло куда-то не туда, в места, где мне делать нечего. Но, может, я смогу просто тихо посидеть на этой конференции и послушать то, что на ней будет говориться.

Прихожу я на первое, вводное заседание, председатель сообщает, что нашему обсуждению подлежат две проблемы. Первая была сформулирована несколько расплывчато — что-то такое насчет этики и равенства, однако в чем, собственно, состоит сама проблема, я не понял. А о второй было сказано так: «Мы собираемся продемонстрировать посредством наших усилий возможность диалога между людьми самых разных специальностей». А в конференции, надо сказать, участвовали специалист по международному праву, историк, священник-иезуит, раввин, ученый-естественник (это я) и другие.

Ну-с, мой логический ум говорит мне следующее: второй проблемой я заниматься не буду, потому что если что-то работает, оно работает, а нет — так и нет; доказать возможность диалога между нами мы не можем да и обсуждать ее нечего, — если мы не способны на диалог, так о чем же тогда и говорить? Стало быть, всерьез существует лишь одна проблема, первая, — та, формулировку которой я не понял.

Я уж собрался было поднять руку и попросить: «Не могли бы вы определить проблему более точно?» — однако /385/ затем подумал: «Нет, это будет невежливо, я лучше дальше послушаю. Не стоит с самого начала накалять обстановку».

Группе, в составе которой я оказался, предстояло обсудить «этику равенства в образовании». На ее заседаниях священник-иезуит то и дело пускался в рассуждения о «фрагментации знания». Он обращался к тринадцатому столетию, в котором всем образованием ведала католическая церковь, а мир выглядел простым. Существовал Бог, все исходило от Бога и было превосходнейшим образом организовано. А в наше время понять что-либо затруднительно. То есть знание стало фрагментированным. Мне казалось, что «фрагментация знания» никак с «этим» не связана, но, поскольку «это» определено не было, доказать я ничего не мог.

И все же в конце концов я задал вопрос: «В чем состоит этическая проблема, связанная с фрагментацией знания?» В ответ он напустил такого тумана, что я сказал: «Не понимаю», зато остальные заявили, что все отлично поняли, и тут же начали объяснять это, однако мне так ничего объяснить и не смогли!

В итоге прочие участники нашей группы попросили меня перенести мои соображения относительно того, что фрагментация знания не является проблемой этики, на бумагу. Я вернулся в свою комнату и со всевозможным тщанием записал то, что думал о теме «этика равенства в образовании» и о том, как эта тема могла бы выглядеть, — привел несколько примеров проблем, о которых, как я полагал, нам следовало бы поговорить. Ну, скажем, образование усугубляет различия, существующие между людьми. Если человек в чем-то одарен, мы стараемся развить его дар, что порождает отличие этого человека от других людей, то есть неравенство. Стало быть, образование усиливает неравенство — этично ли это? А затем я заявил, что если «фрагментация /386/ знания» приводит к затруднениям, поскольку сложность мира осложняет и его изучение, то я, в свете данного мной определения границ нашей темы, не понимаю, какое отношение «фрагментация знания» имеет даже к самым приблизительным представлениям о том, чем, более или менее, может быть «этика равенства в образовании».

На следующий день я принес написанное мной на заседание, и председательствующий сказал: «Ну что же, мистер Фейнман поставил несколько очень интересных вопросов, которые нам следует обсудить, однако мы отложим их для будущих дискуссий». То есть он попросту ничего не понял. Я пытался определить проблему, а затем показать, что «фрагментация знания» никакого отношения к ней не имеет. Причина же, по которой никто на этой конференции так никуда продвинуться и не смог, состояла в том, что ясное определение темы «этика равенства в образовании» отсутствовало и, следовательно, ни один из участников конференции не имел точного представления о том, что на ней, собственно говоря, обсуждается.

Был там один социолог, написавший еще в преддверии конференции статью, которую всем нам надлежало прочесть. Едва я начал эту чертовщину читать, у меня глаза на лоб полезли: читаю и ничего понять не могу, ни складу ни ладу! Все дело в том, решил я, что я не удосужился прочесть ни одной книги из того самого списка. В общем, меня начало донимать ощущение собственной некомпетентности — и донимало, пока я не сказал себе: «Притормози и медленно прочитай одно предложение, глядишь и поймешь, какого лешего оно значит».

Я притормозил — на первом попавшемся месте — и внимательно прочитал следующее предложение. В точности я его не помню, но оно было очень похожим на такое: «Индивидуальный член социального сообщества нередко получает информацию по визуальным, символьным каналам». /387/

Повертел я это предложение так и сяк и наконец перевел его на нормальный язык. Знаете, что оно означало? «Люди читают».

Тогда я взялся за следующее предложение и обнаружил, что могу перевести и его. Дальше все пошло легко: «Иногда люди читают, иногда слушают радио» и тому подобное, просто написано оно было до того заковыристо, что с первого раза я ничего понять не смог, а когда во всем разобрался, оказалось, что статья эта попросту ни о чем.

За всю конференцию меня приятно позабавило только одно событие. Каждое слово каждого, кто выступал на пленарном заседании, было до того важным, что в заседаниях участвовал стенограф, который всю эту тягомотину записывал. И на второй день конференции он подошел ко мне и спросил:

— Чем вы занимаетесь? Вы ведь наверняка не профессор?

— Вот именно что профессор, — ответил я.

— Профессор чего?

— Физики.

— А! Ну, наверное, в этом-то все и дело, — сказал он.

— Какое дело?

— Да понимаете, я стенограф, набираю на моей машинке все, что тут говорят. Так вот, когда выступают все прочие, я ввожу их слова, а о чем идет речь, не понимаю. А каждый раз как вы задаете вопрос или что-нибудь произносите, я понимаю все до точки — и ваш вопрос, и смысл сказанного вами, — вот я и решил, что профессором вы быть ну никак не можете!

В один из дней у нас состоялся торжественный обед, на котором произнес речь глава одного богословского заведения — очень милый человек и совершенно типичный еврей. Хорошая была речь, и оратором он был замечательным, поэтому главная его мысль показалась всем очевидной /388/ и истинной — хотя теперь, когда я о ней рассказываю, она выглядит полным безумием. Он говорил о том, что между благосостояниями разных стран существуют серьезные различия, которые вызывают зависть, приводящую к конфликтам, между тем у нас теперь имеется атомная бомба, и любая война обрекает нас на погибель, и потому самое верное средство поддержания мира состоит в том, чтобы уничтожить различия между странами, а поскольку Соединенные Штаты очень богаты, мы должны отдавать почти все, что имеем, другим странам, пока все не станут равными. Мы слушали его, и нас переполняла жажда самопожертвования, мы все думали, что именно так нам поступить и следует. Я только по пути домой и опомнился. На следующий день кто-то из нашей группы сказал: — По-моему, речь, которую мы услышали вчера, настолько хороша, что всем нам следует подписаться под ней и обратить ее в итоговый документ нашей конференции.

Я начал было объяснять, что идея распределения всего поровну основана всего лишь на теории, согласно которой количество богатства в мире ограничено некоторой величиной х, а поскольку мы каким-то непонятным образом отняли те богатства, которыми теперь обладаем, у стран победнее, нам надлежит их вернуть. Однако эта теория не принимает во внимание подлинную причину различий между странами, а именно разработку новой техники для производства пищи, создание машин для этого производства и для многого иного, как не учитывает и того обстоятельства, что создание таких машин требует концентрации капитала. Важны не богатства, а сила, позволяющая их создавать. Однако я довольно быстро сообразил, что к естественным наукам все эти люди никакого отношения не имеют и того, что я говорю, попросту не понимают. Они не разбирались в технологии, не понимали времени, в котором живут. /389/

Конференция довела меня до такого нервозного состояния, что одной моей нью-йоркской знакомой, присутствовавшей там, пришлось меня успокаивать. «Послушайте, — сказала она, — вас же всего трясет! Так и с ума недолго сойти. Относитесь ко всему немного легче, не воспринимайте все столь серьезно. Отойдите мысленно в сторонку и присмотритесь к тому, что здесь происходит». Ну, я задумался о том, что представляет собой конференция, какой это, собственно говоря, бред, — и, знаете, помогло. И если кто-нибудь еще раз попросит меня принять участие в чем-то подобном, я от такого человека на край света убегу — все, хватит. Нет! Полное и окончательное нет! Хотя приглашения на мероприятия этого рода я получаю и по сей день.

Наконец, пришло время оценить результаты работы конференции, и все заговорили о том, как много она им дала, какой была успешной — ну и так далее. Когда же попросили высказаться меня, я заявил:

— Эта конференция оказалась еще и похуже теста Роршаха: там вам показывают бессмысленную чернильную кляксу, спрашивают, что вы видите, и анализируют ваши ответы, а здесь стоит вам дать ответ, как его начинают оспаривать!

Хуже того, в конце конференции было внесено предложение провести еще одну такую же, но теперь уже открытую для широкой публики, и председательствующий нашей группы имел нахальство заявить, что, поскольку мы так много работали, у нас не хватит времени на публичную дискуссию, так что будет лучше просто-напросто рассказывать этой самой публике о полученных нами результатах. Я так и вытаращился от изумления: мне-то казалось, что мы вообще ни единого, даже самого дурацкого результата не получили!

И под самый конец, когда обсуждался вопрос о том, удалось ли нам разработать методы ведения диалога представителями различных дисциплин — то есть решить вторую /390/ из наших основных «проблем», — я выступил, сказав, что заметил одно любопытное обстоятельство. Каждый из нас излагал свои мысли об «этике равенства», свою точку зрения, а на другие никакого внимания не обращал. К примеру, историк заявил, что для понимания этических проблем необходим исторический подход, нужно вникнуть в эволюцию и развитие этих проблем; специалист по международному праву утверждал, что для этого необходимо рассматривать поведение людей в различных ситуациях, способы, которыми они приходят к соглашению; священник-иезуит постоянно твердил о «фрагментации знания»; а я, ученый-естественник, предлагал изолировать проблему примерно теми же методами, какие использовал при постановке своих опытов Галилей, — ну и так далее.

— Поэтому, — сказал я, — на мой взгляд, никакого диалога у нас не получилось. А получился чистый хаос.

Разумеется, на меня набросились со всех сторон сразу:

— Не кажется ли вам, что из хаоса может родиться порядок?

— Ну, э-э, если говорить об общем принципе или...

Я не понимал, как ответить на вопрос: «Может ли из хаоса родиться порядок?» Может, не может, ну и что с того?

На этой конференции присутствовало огромное количество дураков, причем напыщенных, а я от них просто на стену лезу. Обычные дураки — это еще куда ни шло: с ними можно разговаривать, пытаться им как-то помочь. А вот дураки напыщенные — дураки, которые скрывают свою дурь, пытаясь с помощью всяких фокусов-покусов внушить людям мысль о том, какие они, дураки, замечательные и выдающиеся, — ВОТ ЭТИХ Я ВЫНОСИТЬ НЕ МОГУ! Обычный дурак не мошенничает, он дурак честный. А хуже нечестного дурака и быть ничего не может! Вот их-то я на той конференции и увидел — ораву напыщенных дураков, — и зрелище это меня страшно расстроило. Больше /391/ я так расстраиваться не хочу и потому в междисциплинарных конференциях не участвую.

Что-то вроде подстрочного примечания

На то время, что шла конференция, я остановился в Еврейской теологической семинарии, которая готовила молодых раввинов — по-моему, ортодоксального толка. Поскольку происхождение у меня еврейское, кое-какие вещи из тех, что они рассказывали мне о Талмуде, я знал, а вот самого Талмуда ни разу не видел. Очень оказалась интересная книга. Большие такие страницы, на каждой из которых приведена в маленьком квадрате страница оригинального Талмуда, а все Г-образное поле вокруг нее заполнено комментариями, написанными самыми разными людьми. Талмуд эволюционировал, все сказанное в нем обсуждалось снова и снова, очень тщательно, со средневековой доскональностью мышления. Думаю, составление комментариев завершилось веке в тринадцатом, четырнадцатом или пятнадцатом — более поздних не существует. Талмуд — книга замечательная, великая, огромное попурри из всего на свете: тривиальные вопросы и сложные ответы на них — скажем, проблема учителей и обучения, — а следом опять нечто незамысловатое, и так далее. Студенты сказали мне, что Талмуд никогда на другие языки не переводился, и мне это показалось странным — уж больно ценная книга.

Как-то раз двое или трое будущих молодых раввинов подошли ко мне и сказали:

— Мы поняли, что в современном мире нельзя учиться на раввина, не имея никаких представлений о науке, и потому хотим задать вам несколько вопросов.

Вообще-то говоря, существуют тысячи мест, в которых можно кое-что разузнать о науке, да и Колумбийский университет был у них под боком, однако мне стало любопытно узнать, какие вопросы их интересуют. /392/

И они спросили:

— Вот, например, электричество — это огонь?

— Нет, — ответил я, — а... откуда такой вопрос?

— Видите ли, — сказали они, — в Талмуде говорится, что по субботам огонь зажигать нельзя, вот нас и интересует, можно ли по субботам пользоваться электрическими приборами?

Я так и сел. Ни до какой науки им дела не было! Наука требовалась этим ребятам исключительно как средство лучшего истолкования Талмуда! Окружающий мир, явления природы — все это их не интересовало, а интересовало лишь решение поставленных в Талмуде вопросов.

А потом, в другой какой-то день — по-моему, как раз в субботу, — мне нужно было подняться на лифте, а около него стоял какой-то малый. Лифт спускается, я вхожу в него, малый тоже. Я спрашиваю:

— Вам какой этаж? — и протягиваю руку к кнопкам.

— Нет-нет! — говорит малый. — На кнопки нажимать должен я, а не вы.

— Что?

— Ну да! Здешним ребятам по субботам нажимать на кнопки нельзя, вот я этим и занимаюсь. Понимаете, я не еврей, так что мне нажимать на кнопки можно. Я стою у лифта, они называют мне этаж, и я нажимаю на кнопку.

Вот это задело меня по-настоящему, и я решил заманить студентов в логическую западню. Я же вырос в еврейской семье, пользоваться педантской логикой мне было не привыкать, ну я и подумал: «Тут можно повеселиться!»

Замысел был таков: я начинаю с вопроса: «Являются ли воззрения евреев пригодными для любого человека? Потому что, если это не так, они определенно не представляют истинной ценности для человечества в целом... и тра-та-та». Они, конечно, ответят: «Да, воззрения евреев пригодны для любого человека». /393/

Затем я еще немного подтолкну их в нужном мне направлении, спросив: «Совершает ли человек нравственный поступок, нанимая другого человека для исполнения дела, по его мнению безнравственного? Можно ли, к примеру, нанимать человека, чтобы он совершил нужное вам ограбление?» Я собирался повести их по этой дорожке очень медленно и осторожно — и завести в западню!

И знаете, что произошло? Я же имел дело с будущими раввинами, так? Они умели проделывать подобные штуки в десять раз лучше, чем я! Как только эти ребята поняли, куда я их веду, они проделали несколько умственных кульбитов — не помню уже каких — и вывернулись из моих рук. Я-то думал, будто набрел на оригинальную мысль — куда там! Да она столетиями обсуждалась в Талмуде! Они переиграли меня с легкостью, как младенца.

В общем, я постарался уверить этих будущих раввинов, что волнующие их электрические разряды, которые возникают, когда они жмут на кнопки лифта, это никакой не огонь. Я объяснил им:

— Электричество — не огонь. В отличие от огня, это процесс не химический.

— О? — отозвались они.

— Хотя, разумеется, в самом огне между атомами происходит электрическое взаимодействие.

— Ага! — отозвались они.

— Как и в любом другом происходящем в мире явлении.

Я даже предложил им радикальное решение, позволявшее избавиться от разряда.

— Если вас только это и волнует, поставьте параллельно переключателю конденсатор, и никаких разрядов не будет.

Однако и эта идея им по какой-то причине ко двору не пришлась.

В общем, я испытал настоящее разочарование. Передо мной были ребята, появившиеся на свет только для того, /394/ чтобы получше истолковывать Талмуд! Вы только представьте! Во время, подобное нашему, эти ребята учились ради того, чтобы стать членами общества и что-то в нем делать — исполнять работу раввинов, — а наука интересовала их лишь постольку, поскольку некоторые новые явления отчасти мешали им решать их древние, провинциальные, средневековые проблемы.

В то время случилось и еще кое-что интересное, заслуживающее упоминания здесь. Один из вопросов, который я довольно долго обсуждал с будущими раввинами, был таким: почему в мире науки, в теоретической физике, к примеру, процентное содержание евреев намного выше, чем их процентное содержание в полном населении страны? Студенты той семинарии считали, что это объясняется давним уважением евреев к учености: евреи почитают своих раввинов, которые, по сути дела, являются учителями, почитают образованность. Эта традиция передавалась в еврейских семьях из поколения в поколение, так что к мальчику, который был превосходным учеником, относились так же хорошо — если не лучше, — как к тому, который оказывался превосходным футболистом.

И в тот же вечер я получил доказательство справедливости этого мнения. Один из студентов пригласил меня к себе домой и познакомил со своей только что возвратившейся из Вашингтона матушкой. Услышав, кто я такой, она восторженно хлопнула в ладоши и воскликнула:

— О! Какой замечательный выдался день. Сегодня я познакомилась и с генералом, и с профессором.

И я подумал о том, что далеко не многие люди считают знакомство с профессором событием столь же значительным и приятным, как знакомство с генералом. И значит, определенная доля истины в том, что мне сказали студенты, присутствует.

Опубликовано в книге:
Фейнман Р. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!
Пер. с англ. С. Ильина. —
М.: КоЛибри : 2008. — c. 384—395.

Читать далее >>

Трепещи, гуманитарий!

Читать далее >>

Вера и наука

Сергей Мамонтов

Рецензия на учебник: Вертьянов С.Ю. Общая биология для 10-11 кл. – М.: Свято-Троицкая Лавра, - 2005.

В последние годы Русская Православная Церковь принимает все более активное участие в различных сферах жизни общества. Отчасти это объясняется реакцией на насильственный атеизм нашего государства на протяжении XX в., а главным образом — на господство материалистических идей в науке на протяжении XIX—XX вв. Предметом особенного внимания Церкви явилось образование.

Апологеты религиозного воспитания молодого поколения в области естественных наук считают, что давно возник вопрос о необходимости создания целого комплекса русских учебников, способных объективно представить учащимся общеобразовательный материал, минуя материалистические и либерально-гуманистические идеологические шоры. И если отдельные учебники подобного уровня по отечественной истории или хотя бы той же русской литературе периодически появлялись, хотя так и не смогли получить широкого распространения, то в области естествознания наблюдался явный перекос в сторону вульгарного эволюционизма... Главная особенность учебника (Сергея Вертьянова. — С.М.) — православное отношение к предмету. Подробно излагая как дарвинистскую, так и креационистскую теории, автор отрицает теорию эволюции. «...многие научные факты, которые в этой книге приведены в достаточном количестве, показывают на то (так в тексте. — С.М.), что сама теория эволюции как минимум ошибочна. Кроме того, показывается то, насколько безответственно и крайне ненаучно работают эволюционисты, что многие факты буквально притянуты к этой теории за уши. С другой стороны, исследования показывают, что, по всей видимости, весь мир был сотворен ровно таким, каким мы его видим, — то есть не было этапа развития в миллионы лет. Вся живность, в том числе и человек, были сотворены уже во взрослом возрасте».

Из этой цитаты, взятой из статьи, помещенной на Православно-аналитическом сайте «Правая.Ru» видно, что некоторые православные деятели активно пытаются перевести под опеку Церкви преподавание естественнонаучных дисциплин в общеобразовательной школе, «разоблачив» при этом «безответственных» и «ненаучно работающих» эволюционистов.

Автор рассматриваемого «учебника», С.Ю. Вертьянов, таким образом поясняет свое отношение к проблеме организации живого мира и закономерностям, ему присущим: «Материализм в биологии, пленявший умы исследователей, достаточно показал свою несостоятельность, его время прошло. ...Мало кто из квалифицированных биологов остался убежденным в эволюционно-материалистической версии возникновения живых организмов» (с. 198). И далее: «Современные ученые работают над согласованием науки с библейским Шестодневом без натяжек, понимая под днями творения 24-часовые дни, а под сотворением — первое чудо Божие создания мира «из ничего», а вовсе не эволюционную трансформацию неживой материи. Наука постепенно приходит к признанию истинности каждого слова Писания (выделено мной. — С.М.)».

Следует сказать, что вера — результат индивидуального мироощущения. Но она не имеет отношения к науке, занимающейся поисками объективных закономерностей в неживой и живой природе. Рассматриваемая книга претендует на статус учебника, а к учебникам предъявляются требования, несравненно более высокие, чем к любым печатным материалам, просто отражающим личную точку зрения автора на ту или иную проблему. Прежде всего учебник должен содержать если не оптимальный, то минимально необходимый для данного уровня обучения объем знаний по предмету. Излагаемый материал должен быть точным, в нем не должно быть фактических ошибок. Одной из важнейших задач школьного образования является воспитание у учащихся навыков самостоятельного мышления, умения формулировать проблему и выявлять причинно-следственные связи между наблюдаемыми явлениями. Школьники должны иметь представление о методах научного исследования (наблюдение, сравнение, эксперимент). И еще: в 10-й (и далее в 11-й класс) идут учиться дети, решившие продолжить свое образование в высшем учебном заведении. Если это вуз, где одна из базовых дисциплин — биология (биологический факультет университета, медицинский, сельскохозяйственный, ветеринарный вузы), то абитуриенту придется выдержать очень серьезный экзамен по этому предмету. Учебник, которым он будет пользоваться при подготовке, должен соответствовать современным достижениям науки, в нем не должно быть ни фактических ошибок, ни тем более каких-либо домыслов.

Книга С.Ю. Вертьянова не может обеспечить соблюдение этих требований.

Чтобы преподавать какой-либо предмет доверчивым ученикам, надо по крайней мере этот предмет знать, еще лучше — понимать. В книге же ошибки и небрежности встречаются буквально на каждом шагу, иногда фантазия автора (или недостоверные источники, которыми он пользовался) просто шокируют. Приведу лишь отдельные примеры.

«Улиток (т.е. брюхоногих моллюсков) долгое время делили более чем на 200 видов, но при более внимательном исследовании оказалось, что их можно свести лишь к двум» (с.210—211). Очень хотелось бы знать, кто проводил это «более внимательное» исследование! В классе брюхоногих моллюсков насчитывается до 90 тыс. видов. Даже человек, не имеющий о биологической науке ни малейшего представления, не может не знать прудовиков, виноградных улиток, слизней, катушек, разнообразные морские «ракушки»!

Пестичные цветки автор называет мужскими, а тычиночные — женскими! Тарантулов относит к насекомым (с.180). Трилобитов называет «рачками», хотя это самостоятельный класс полностью вымерших членистоногих. Да и странно называть уменьшительным словом «рачки» организмы, достигавшие в длину 70—80 см.

Тополь и лиственница — растения из двух разных отделов (что соответствует типам в систематике животных), цветковых и голосеменных, — названы близкородственными видами (с.167). Родственниками называются также виноград и капуста (с.158) — цветковые растения, относящиеся к разным порядкам.

На с.230 говорится о «рождении (!) у птеродактиля археоптерикса» (так, по мнению автора, следует из эволюционной теории).

На с.48 сказано, что лизосомы, как и ядро, имеют двойную мембрану. Это неверно — у лизосом одинарная мембрана. Бактерии не делятся «сразу на несколько частей» (с.82). Сперматозоид млекопитающих содержит две центриоли, а не одну (с.86). На рисунке на этой странице центриоль обозначена неправильно. На с.96 неправильно изображено формирование мезодермы у ланцетника. Зачатки мезодермы названы «полостью». Полость — это пространство (в данном случае между наружным и внутренним листками мезодермы), а зачатки — группы клеток!

При описании отрицательного воздействия этилового спирта на печень человека сказано, что постоянное употребление алкоголя приводит к жировому перерождению печени — циррозу (с.60). Это неверно. Жировая дистрофия гепатоцитов, конечно, имеет место, но цирроз — это замещение погибших печеночных клеток соединительной тканью. Одноклеточные водоросли никак не могут в темноте переходить к фагоцитозу (с.64), поскольку имеют прочную целлюлозную стенку, не способную формировать впячивания, на что указывает и сам автор (с.38).

На с.79 написано, что на стадии метафазы митоза центромерные области хромосом разъединяются. На самом деле разъединение центромеры является началом следующей фазы митоза — анафазы. На рисунке, изображающем фазы митоза, метафаза нарисована неправильно.

Неточно описан гетерозис. Не все гетерозисные гибриды животных бесплодны (с.149), а только межвидовые. Эффект гибридной силы снижается во втором поколении не потому, что доминантные гены переходят в рецессивное состояние (это никак невозможно), а потому, что в соответствии со вторым законом Менделя при скрещивании гибридов выщепляются гомозиготные рецессивы.

Перечисление в одном ряду зайцев, грызунов, белок (с.288) «возводит» беличьих (семейства в отряде грызунов) в ранг отряда. В тундре автор обнаруживает «плодородную почву с богатым и питательным растительным покровом» (с.303). «У человека фаланги пальцев ног сросшиеся», — пишет он (с.246). Из текста на с.208 следует, что земноводные имеют чешую...

Или такая цитата: «Ученые отмечают, что хотя внешнее сходство многих млекопитающих позволяет предположить эволюционную взаимосвязь, строение макромолекул (ДНК, белков и пр.) такую связь отвергает» (с.199). Тут остается только руками развести. Сам автор в параграфе «План сотворения» пишет о сходстве живых организмов на генетическом и эмбриональном уровнях (с.209). Помимо «внешнего сходства» млекопитающих, их органы и системы органов характеризуются глубоким внутренним сходством строения и функции. Последовательность нуклеотидов в ДНК и аминокислот в белках у шимпанзе и человека совпадают на 99%, а инсулин свиньи и человека различаются лишь двумя аминокислотами.

На фоне такой, заведомо неверной и ошибочной, информации (перечисление ошибок можно продолжать и продолжать) другие небрежности текста, путаница и тяготеющая к «бытовщине» речь автора кажутся пустяком.

На с.164 сначала написано, что Линней понимал под видом библейское слово «род». Чуть ниже читаем: «Ученый отождествил библейский род с классификационным понятием рода». Может читатель уразуметь, что же на самом деле думал Карл Линней? Протон у автора «протискивается» через каналец фермента (с.58), рибосома «перескакивает» («интервал между перескакиваниями», с.71). Это не пустяки! Точность получаемых учащимся знаний, владение терминологией изучаемой науки — обязательный показатель качества преподавания. Хотел бы автор жить в доме, построенным «на глазок» или оперироваться у хирурга, который «приблизительно» представляет, где у пациента аппендикс?

Однако небрежность автора в обращении с фактическим материалом имеет, думается, еще одно объяснение. На фоне бесчисленных фактических ошибок в качестве научных приводятся утверждения, вытекающие из, как уже сказано, «истинности каждого слова Писания». Здесь здравый смысл, к которому призывает сам автор (с.241), вынуждает меня сформулировать ряд примитивных вопросов, уровень и тональность которых заданы уровнем самого «учебника».

На с.212 читаем, что до грехопадения людей самки комаров питались соком растений, поскольку в них, возможно (!), содержался гемоглобин. Потрясенные, надо полагать, грехопадением людей, самки бросились пить кровь млекопитающих. Почему бы автору не объяснить, какую функциональную роль играл гемоглобин в клетках зеленых растений и каким образом растения от него моментально избавились? Если и хищничество возникло в результате грехопадения, вследствие чего изменились инстинкты животных, но не их строение, то зачем Творец создал нынешних хищников приспособленными к охоте и умерщвлению добычи, к перевариванию именно животной, а не растительной пищи? Зачем снабдил их когтями и клыками, но лишил сложного желудка? Чем питались до грехопадения хищные инфузории, хищные растения и грибы, у которых инстинктов нет? Как «вели себя» паразиты, питающиеся соками и тканями животных? Что ели пелагические хищники — дельфины, кашалоты, морские змеи? Фитопланктон, микроскопические водоросли? Их организм не приспособлен для этого. Чем питались глубоководные хищники (например, кальмары) и придонные (актинии, морские звезды), они ведь и на фитопланктон рассчитывать не могли, потому что там его нет?

Странно, конечно, в XXI в. анализировать приключения Ноя и его семейства, но попробуем, поскольку автор требует от нас признания истинности каждого слова Библии. Итак, согласно Книге Бытия, Бог сотворил небо и землю, все живое и человека. «И увидел (здесь и далее выделено мной — С.М.) Бог все, что он создал, хорошо весьма». А затем Господь «увидел, что велико развращение человеков, и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и возскорбел в сердце Своем». Как это вяжется с мудрой предусмотрительностью Творца, который, по автору, даже жука-бомбардира снабдил реактивной камерой для защиты от хищников? (с.186). Бог велел Ною построить ковчег, ввести туда семейство и выбранных Ноем животных, «чтобы сохранить племя для всей земли». Как мог Ной поместить в ковчеге 2,5 млн ныне живущих видов живых организмов? Путешествовал ли он в Австралию за кенгуру, в Южную Америку за броненосцами, в Арктику за моржами и белыми медведями, в Антарктиду за пингвинами? Чем же он кормил животных, пока плавал в ковчеге в течение года? Почему он не взял с собой динозавров и бесчисленное количество других вымерших видов организмов? Очевидно, просто потому, что создатели легенды ничего не знали о их существовании. Кроме того, Ной и члены его семейства должны были унести с собой представителей около 500 паразитических видов, т.е., погружаясь в ковчег они должны были болеть одновременно чумой, холерой, менингитом, энцефалитом, амебной и бактериальной дизентерией, сыпным и брюшным тифом, сонной болезнью, малярией трехдневной, четырехдневной и тропической, сифилисом, гонореей, дифтерией, гепатитом А, В и С, гриппом, туберкулезом, лейшманиозом, аскаридозом, оспой, чесоткой, проказой и т.д. и т.д. для того, чтобы передать возбудителей этих заболеваний следующим поколениям людей. Абсурд? Конечно. Просто 6—8 тыс лет назад ничего не было известно о многих заболеваниях человека и тем более об их возбудителях. Но мы должны будем во все это поверить, если примем идею одной великой катастрофы — Всемирного Потопа, изменившего лик Земли.

Критический анализ содержания Библии и высказываний св. отцов о происхождении жизни не входит, конечно, в нашу задачу. Это — дело богословов и религиоведов. Я останавливаюсь на этом только потому, что в данном случае Священное Писание служит идеологической основой для пропаганды религиозного восприятия действительности и критики научного исследования окружающего нас мира. А это далеко не безопасно. Между прочим, из приводимых утверждений прямо следует вывод о неравноценности рас человека! (с. 265)

Глава 12 — «Происхождение жизни на Земле» состоит из разного рода домыслов и не соответствует современному уровню знаний. Для обоснования этих положений автор приводит материал, который школьник не может понять, учитель — объяснить, и как следствие — ни тот, ни другой не способны дать ему объективной оценки. Любой ли школьный учитель расскажет о сущности теории Пригожина? Или о том, что такое «панпсихизм» Тейяра де Шардена? Утверждая, что невозможно доказать, что планета существует миллиарды лет (с.222), автор приводит примитивную критику методов геологической стратиграфии, определения возраста пород и возраста планеты. Но методов стратиграфии школьники не знают и разобраться в них и понять безосновательность приводимой критики, естественно, не могут.

Наукообразие, дилетантский подбор аргументов «pro» и «contra» и простое перечисление громадного числа имен математиков, физиков, теплофизиков, астрофизиков, электриков, механиков (всего около 150!) должно заставить запутавшегося читателя сдаться и просто поверить в то, что жизнь на Земле создана сверхъестественным путем, что мир возник 7500 лет назад, а потом был Потоп. И, таким образом, строить свое миропонимание в соответствии с легендами, сотворенными пастушескими племенами Передней Азии 6—8 тыс. лет тому назад.

Ставя задачу объяснить окружающий нас мир с помощью текстов Священного Писания и св. отцов, автор одновременно пытается опровергнуть теорию абиогенного происхождения жизни на Земле и ее эволюционного развития. Основным объектом критики является, конечно, научная теория эволюции, первоначально сформулированная Ч.Дарвином. Изложив ее кратко и невнятно, проявив полное непонимание биологической сущности естественного отбора (с.176), так же как и полового отбора (с.260), автор повторяет в разных местах учебника: «гипотеза Дарвина не нашла подтверждения», «эта гипотеза не подтвердилась ни единым фактом» и т.д. На с.343 цитируется высказывание Войно-Ясенецкого, что природа «не знает даже перехода от воробья к ласточке». Епископ Войно-Ясенецкий был замечательным хирургом и мужественным человеком, но признать его авторитетом в области биологии никак нельзя. В противном случае мы вынуждены будем присоединиться к нелюбимому автором Т.Д.Лысенко, который, не зная о существовании гнездового паразитизма, утверждал, что кукушка якобы выводится из яйца пеночки (с.205).

О самом Чарлзе Дарвине из книги нельзя узнать ничего, кроме того, что он предложил гипотезы естественного отбора и происхождения человека, которые не были восприняты «серьезными учеными» (Дарвин был, стало быть, «несерьезным»). К числу критиков Дарвина автор отнес даже Г.Менделя, который ни о чем, кроме как о растительных гибридах, никогда не писал! Высокомерно-снисходительный тон и ссылки на упражнения невежественных журналистов и карикатуристов XIX в. кажутся очень странными для ученого, излагающего в учебнике для школьников одну из фундаментальнейших теорий естествознания. Между тем к моменту начала работы над «Происхождением видов» Дарвин был уже одним из крупнейших и авторитетнейших натуралистов Европы, автором многих капитальных трудов по зоологии, геологии, палеонтологии, географии.

Современная синтетическая теория эволюции, основанная на теории Дарвина, развитой и дополненной поколениями выдающихся ученых, также категорически отвергается автором «учебника»: «Пытаясь преодолеть несостоятельность гипотезы Дарвина, целый ряд ученых (тут следует перечисление этих «несерьезных ученых» — С. Четвериков, Дж. Холдейн, Дж. Гексли, Ф. Добжанский, Э. Майр, И.Шмальгаузен, А.Н. и А.С. Северцовы, Л. Татаринов) создали так называемую синтетическую теорию эволюции», — пишет он. Содержание этой теории остается для читателя неизвестным, однако делается заключение: «Современная эволюционная теория представляет собой совокупность противоречащих концепций, ни одна из которых не объясняет происхождения живых организмов».

Задача ниспровержения материалистического взгляда на сущность жизни, ее происхождение и дальнейшее эволюционное развитие решается автором двумя путями: попытками тем или иным способом бросить тень на ученых-эволюционистов и результаты их работы и подбором псевдонаучных аргументов. Посмотрим, как излагается теория Лайеля о факторах, обусловивших постепенное изменение лика Земли (теория актуализма): «Лайель и Дарвин были близкими друзьями, и не удивительно, что Лайель обосновал геологию на еще не доказанной фактическим материалом гипотезе Дарвина». Получается, что Лайель, чтобы удружить приятелю, придумал теорию и написал три тома «Основных начал геологии» для подкрепления другой выдумки — гипотезы Дарвина! На самом деле все было не так. Лайель был на 12 лет старше Дарвина. Первый том «Начал» вышел из печати накануне отплытия Дарвина в кругосветное путешествие, и он взял его с собой. Второй том Дарвин получил уже в Южной Америке. Подружился с Лайелем он после возвращения из путешествия с уже сложившимся убеждением об изменяемости видов. Над теорией происхождения видов путем естественного отбора Чарлз Дарвин работал еще более 20 лет, прежде чем опубликовал ее. (Характерно, что научная добросовестность ученого, так долго работавшего над своей теорией и собиравшего доказательства ее справедливости, рассматривается С. Ю. Вертьяновым как недостаток — с. 246—247.) Несомненно, теория геологической эволюции Лайеля оказала влияние на Дарвина и явилась одной из научных предпосылок (не единственной) формирования теории эволюции биологической.

Что касается геохронологии, в основу которой Лайель якобы положил принцип униформизма, то она приняла свой окончательный вид спустя десятилетие после выхода в свет труда Лайеля: кембрий был выделен в 1836 г. Седжвиком, силур в 1835 г. Мурчисоном, девон в 1839 г. Мурчисоном и Седжвиком, положение карбона над девоном на геохронологической шкале было установлено Мурчисоном в 1839 г. Тот же Мурчисон в 1841 г. выделил пермь. К 1841 г. были определены границы палеозоя, мезозоя и кайнозоя. Утверждать, что геологи подгоняли свои стратиграфические изыскания под эволюционную теорию Дарвина (с. 218), нет никаких оснований.

Ряд формулировок автора свидетельствует о простом непонимании им теории эволюции, которую он пытается критиковать. В книге можно встретиться с понятием следующего (якобы!) из эволюционной теории «взаимопревращения разных видов» (с.210), формулировками «развитие одного животного в другое» (с.237), «перерождение обезьяны в человека» (с.245), «появление первого млекопитающего» (с.228), уже упомянутой мыслью о «рождении у птеродактиля археоптерикса» и т.д.

Пытаясь продемонстрировать «неправильность» утверждений эволюционистов о переходных формах, автор глубокомысленно рассуждает о том, что современная кистепёрая рыба целакант (латимерия) «не стремится к жизни на суше» (с.227). А с какой стати глубоководная морская рыба должна к этому стремиться? Чтобы продемонстрировать восхищенным натуралистам, как ее дальние родственники 300 или 400 млн лет назад переползали из одного пресноводного водоема в другой?

Приводимые в книге расчеты разного рода вероятностей — случайного образования ферментов, случайной самосборки живой клетки из необходимых атомов (с.241 и др.) — не имеют ни химического, ни биологического смысла. Автор игнорирует тот факт, что атомы и молекулы — не инертные тела, механически цепляющиеся друг за друга, они взаимодействуют избирательно и в определенных условиях. Прочно вошедшее в научный обиход понятие химической эволюции как предшественницы во времени эволюции биологической, автору, можно подумать, просто незнакомо.

Стремясь устранить из ряда сравнительно-анатомических доказательств эволюции гомологию органов позвоночных, автор сообщает читателю уже упомянутые неверные сведения об «внешнем сходстве» и о том, что «строение макромолекул такую связь отвергает».

Особенным нападкам подвергается в «учебнике» биогенетический закон. Оно и понятно — развитие в эмбриогенезе современных видов организмов структур, свойственных их далеким предкам, — прямое доказательство эволюции. Основная ошибка Э.Геккеля — формирование в процессе эмбрионального развития признаков, свойственных взрослым предкам, — давно исправлена. Кстати, Эрнст Геккель — не английский ученый (с.202), как думает автор, а немецкий... Трудами поколений эмбриологов показано, что в онтогенезе повторяются признаки зародышей предков, а не их взрослых форм, что было подмечено еще К. Бэром и получило развитие в теории филэмбриогенезов А.Н. Северцова. Не случайно, полагаю, упоминания об этой теории в «учебнике» нет. От биогенетического закона Геккеля осталось главное: онтогенез является отражением процессов, происходивших на протяжении эволюционного развития вида. Примеры этого многочисленны, и многие из них приводит сам автор, упоминая о жабрах и хвосте головастиков лягушек, хорде и нервной трубке личинок асцидий, закладке зубов у усатых (беззубых) китов, которые затем рассасываются. Понятно, рекапитуляции возникают в эмбриогенезе не для удовольствия биологов-эволюционистов, они выполняют вполне определенную функцию в развитии, а именно служат индукторами формирования других структур. Так, вторичные почки наземных позвоночных формируются не из «совершенно другого отдела эмбриона», а из каудального отдела нефрогенного эпителия, который в виде непрерывного клеточного тяжа простирается от головного до заднего конца зародыша между эктодермой и энтодермой. Биологический смысл закладки зачатков туловищной почки, свойственной рыбам и амфибиям (что является еще одним подтверждением биогенетического закона), заключается в функции этих зачатков: они служат индукторами развития вторичной почки. При экспериментальном разрушении зачатков мезонефроса метанефрос не образуется.

Зачаток хорды служит индуктором для преобразования зародышевой эктодермы в нервную пластинку и т.д. Очень важно, что гены, обусловливающие развитие признаков, исчезнувших в ходе эволюции, сохраняются. Показано, например, что при культивировании глоточного эпителия курицы с клетками оральной мезенхимы мыши развивались настоящие зубы. Таким образом, в геноме птиц все еще сохраняется генетическая информация, дающая возможность оральному эпителию курицы участвовать в последовательных взаимодействиях, необходимых для морфогенеза зубов и синтеза эмали. Утрату зубов у птиц можно рассматривать как результат изменения программы развития их мезенхимы, которое привело к выпадению начальных стадий этого процесса. Но предками современных птиц были организмы, обладавшие зубами.

Весьма впечатляющими являются эксперименты, направленные на выяснение изменений программы развития органов в процессе эволюции. Как известно, у археоптерикса имелась полностью развитая малая берцовая кость с суставными поверхностями на обоих концах (как у его рептилийных предков). У современных птиц малая берцовая кость представляет собой костный отросток, лежащий вдоль большой берцовой кости и приросший к ней. Отделение в эксперименте презумптивных клеток малой берцовой кости от зачатка большой берцовой привело к формированию у развившейся конечности малой берцовой кости полной длины, которая несла еще на своем дистальном конце суставную поверхность. Таким образом, гены, определявшие форму ноги у археоптерикса, сохраняются и у курицы, но в подавленном состоянии.

Автор цитирует высказывание Р. Кэролла: «Не поддается анализу, как могли возникнуть перья из чешуи рептилий». Почему же не поддается? Если у куриного зародыша мы пересадим дерму из области цевки под эпидермис спинной поверхности, дающий обычно перья, то получим крупные чешуи. На тесную гомологию между чешуями и перьями указывает наблюдаемое иногда превращение кончиков чешуи, покрывающих ноги птиц, в перья.

Совершенно неверно описано развитие волос у млекопитающих и роговой чешуи рептилий. В обоих случаях источником формирования придатков кожи служит эпидермис. Различие в том, что эпидермальный сосочек у млекопитающих погружается в дерму и образует луковицу волоса, а зачаток чешуи растет кнаружи от поверхности кожи. Эпидермис не исчезает, он формирует мощный роговой слой, который мы и называем чешуей. Вспомним, что у змей после линьки возникает новый роговой покров за счет деятельности клеток сохранившегося мальпигиева слоя эпидермиса.

Подобные примеры можно было бы умножить. А вот, например, описание развития богатых желтком телолецитальных яйцеклеток, свойственных птицам и пресмыкающимся, в тексте отсутствует. Случайно ли? Ведь формирование первичной полоски в процессе эмбриогенеза млекопитающих, яйцеклетки которых относятся к другому типу, — прекрасный пример рекапитуляции хода эмбрионального развития предков и справедливости биогенетического закона.

Странно читать почти детективную историю с рисунками Геккеля, изображающими зародышей позвоночных, которые автор объявляет подделкой и за которые Геккель якобы был исключен из состава профессуры Йенского университета (с.203). На самом деле Геккель занимал кафедру сравнительной анатомии этого университета с 1862 до 1909 г., когда в возрасте 75 лет (что вполне извинительно) передал ее своему ученику Людвигу Плате. Геккель создал большую интернациональную школу сравнительных анатомов, эмбриологов и филогенетиков, имена которых навсегда остались в истории биологии. Нападки на Геккеля сейчас выглядят анахронизмом. Эмбриональное развитие наземных позвоночных и человека детально изучено, — в том числе и процессы формирования энтодермальных карманов в области передней кишки, растущих по направлению к впячиваниям эктодермы зародыша (висцеральным бороздам). У птиц в месте контакта эктодермы и энтодермы карманов образуются отверстия — щели, соответствующие жаберным щелям низших позвоночных (у млекопитающих — нет, но это не меняет сути дела). Если автор считает себя в праве не доверять сделанным специалистами рисункам — пусть обратится к фотографиям как внешнего вида зародышей, так и их срезов.

В рамках краткого отзыва нет возможности подробно разбирать все приводимые в книге цитаты — выхваченные из контекста и искажающие взгляды их авторов — ученых и произвольные трактовки С.Ю. Вертьяновым тех научных данных, которые не согласуются с его религиозными воззрениями. Цель здесь одна: посеять в юных умах недоверие к науке. С той же целью смакуются и неполнота палеонтологической летописи, и действительно имевшие место ошибки ученых, и подделки, хотя и редко, но — увы! — встречающиеся в истории науки. (Речь идет о пилтдаунском человеке. Кстати, из какого источника автор почерпнул сведения о том, что на основании гипсовых слепков этих останков было защищено несколько сотен диссертаций?). Нет и не было «эволюционной гипотезы о происхождении видов путем случайных мутаций» (с.194 и след., с.238). Такие взгляды высказывались некоторыми учеными, когда генетика только оформлялась как самостоятельная наука. Незачем тратить столько страниц для доказательства невозможности положений, давно уже ставших достоянием истории. Наука успешно преодолевает и ошибки, и трудности, поскольку научное исследование — процесс объективный. Тем и отличается наука от религии, что формулируемые учеными гипотезы не являются догмами, они подлежат проверке и, дополняемые новыми фактами, служат для формирования новых обобщений, постепенно заполняющих бреши в нашем понимании естественной истории. Нынешнее состояние научной картины мира никак не определяется теми ошибками, которые имели место сто лет назад. Конечно, не все еще ясно в процессах эволюционного развития жизни, ученые формулируют различные гипотезы по отдельным вопросам, высказывают разные точки зрения. Но современная теория эволюции покоится на прочном основании: теории естественного отбора Ч.Дарвина, данных геологии, палеонтологии, сравнительной анатомии, сравнительной эмбриологии, генетики.

Американский генетик Р. Левонтин, которого Вертьянов почему-то зачисляет в союзники, в книге «Генетические основы эволюции» пишет, что Дарвин совершил коренной переворот в науке, и переворот этот заключается не только в идее естественного отбора, но главным образом в замене метафизического взгляда на изменчивость организмов материалистическим. Утверждать, что «современные ученые все чаще обращаются к Священному Писанию», нет никаких оснований.

Не зная, как еще скомпрометировать биологов-эволюционистов, автор приписывает им оправдание абортов. Он пишет буквально следующее: «Одним из пагубнейших последствий развития эволюционных идей в эмбриологии явилось оправдание абортов. По мнению ученых-эволюционистов (выделено мной, — С.М.), прерывание беременности на ранних стадиях уничтожает не человека, а пока еще животное» (с.204). Это очередная выдумка. Аборты — проблема социальная и медицинская, но отнюдь не биологическая. Для биолога человек начинается с формирования оплодотворенной яйцеклетки — зиготы. Сроки же развития зародыша человека, на которых в него якобы вселяется бессмертная душа, высчитывались теологами. Наука к этому никакого отношения не имеет.

Итак, книга, претендующая на роль учебника для общеобразовательной школы, написана непрофессионально, переполнена ошибками, обусловленными как недостаточной компетентностью автора в предмете, так и непониманием фундаментальных биологических законов. Отрицая или ставя под сомнение огромный массив бесспорных данных, накопленный к настоящему времени учеными разных специальностей, С.Ю. Вертьянов ставит Церковь во враждебные отношения с наукой. Обличительный пафос автора превращает некоторые разделы книги в памфлет, что едва ли уместно в учебно-методической литературе. Агрессивный и безапелляционный характер высказываний С.Ю. Вертьянова вызывает обеспокоенность. Нам предлагают вернуться в Средневековье?

Идея создания православного учебника биологии изначально несостоятельна. Нельзя излагать современную биологию, пользуясь языком и понятиями Ветхого Завета. Принятие такого многослойного и противоречивого источника, как Книга Бытия в качестве руководства по вопросу о происхождении жизни на Земле и формировании современных флоры и фауны противоречит здравому смыслу, не говоря уже о данных науки. Вера и наука — это параллельные миры, которые не пересекаются. Наука изучает феномены неживой и живой материи, устанавливает существующие в ней причинно-следственные связи, закономерности организации и функционирования известных нам систем. Неуместно комментировать явления природы с помощью высказываний святых отцов. Православные святые — люди благочестивые, занятые постом и молитвою, — могут служить для нас образцом высокой нравственности, но не экспертами в конкретных вопросах естествознания.

Здесь есть еще один чрезвычайно важный аспект. Автор неоднократно подчеркивает, что все беды современного мира произошли вследствие грехопадения первого человека. Но что есть грехопадение в соответствии с Книгой Бытия? Стремление человека к познанию добра и зла, т.е. к тому, что и отличает человека от других животных. Как может учитель объяснить своим воспитанникам, что поиск истины, поиск критериев для различения хорошего и дурного есть грех в глазах Господа?

Это, конечно, не может не вызывать протеста. Недопустимо в светском государстве навязывать молодому поколению исключительно религиозный взгляд на мир, воспитывать у подростков, только вступающих в жизнь, пренебрежительное, неуважительное отношение к науке, к интеллектуальным и нравственным достоинствам людей, посвятивших себя изучению природы.

Все сказанное не означает, что я против чтения и изучения Библии. Отнюдь нет. Всякий образованный человек должен знать ее содержание, так же как «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Калевалу», «Веды» древних индусов и другие памятники нашей культуры, культуры всего человечества.

Говорят, что воспитатель должен научить своего воспитанника смотреть на мир открытыми глазами. Религиозное образование в области естественных наук закрывает глаза пеленой догматов.

Опубликовано в журнале: Природа, №7, 2006.

Читать далее >>