Бедная наука

Михаил Соколов - Российская социология после 1991 года: интеллектуальная и институциональная динамика «бедной науки» - полная версия

Конспект от ivanov_petrov

Рассказ про социологию, но многие черты проявляются очень похожим образом и в естественных науках

... Аналитическая схема, которая используется в этой статье для того, чтобы подвести общий знаменатель под некоторые хорошо известные, но разрозненные наблюдения относительно постсоветской социологии, строится вокруг определения науки как двойной экономики — экономики одновременно денег и внимания.

...рассмотрим следствия из модели, согласно которой ученые стремятся одновременно максимизировать свои доходы и свою известность среди коллег

...Формальные и неформальные институты науки организованы так, чтобы устранить всегда готовые возникнуть здесь противоречия.

...Ученые в России в 1990-х годах — в период, на которой в стране пришлась институционализация социологии, — находились на грани выживания6. С точки зрения чисто материального вознаграждения (о нем они вынуждены были заботиться прежде всего), вклад в репутацию был разновидностью долговременных инвестиций, которые они просто не могли себе позволить. Большин­ство из них не могли позволить себе думать о завтра, не говоря уже о послезавтра. Излюбленная экономистами версия «эффекта Матфея» давала здесь себя ощутить в полной мере: богатые имели возможность вкладывать и приумножать богатство, в то время как бедные вынуждены были проедать все запасы— включая запасы репутации — сразу.

...Угроза, которую несет в себе возрастающая относительная важность экономических вознаграждений, неоднократно рассматривалась исследователями науки. Бурдьё писал об «относительной незаинтересованности ученых» как о значительном, хотя и не всегда замечаемом достижении архитектуры поля науки (Бурдьё 2002; обобщение для всего культурного производства — в Bourdieu 1983). Норт указывал на то, что лишь институционально обеспеченное снижение прямых экономических издержек, связанных с принятием каких-либо решений, способно побудить людей систематически принимать их в соответствии со своими высшими убеждениями и ценностями (Норт 1997 (1990). Это достигается, по крайней мере частично, системой академических институтов, с одной стороны, за счет ее включения в более широкий социальный контекст с эффективно работающими системами социального обеспечения, с другой — за счет четко очерченных пределов экономического успеха, который возможен в ее рамках. Даже очень знаменитый западный ученый редко получает зарплату, превосходящую в три раза зарплату его малоизвестного коллеги того же возраста. Их индексы цитирования, однако, могут разниться в десятки раз. Состязание в количестве признания просто гораздо интереснее в таких условиях

...«бедная наука» — наука, которая развивается за счет стремления ученых заработать на кусок хлеба, — неизбежно будет страдать от перманентного дефицита внимания и от крайне неэффективного его распределения. Ее ученые будут включаться в «экономику внимания» лишь постольку, поскольку это включение способно повлиять на их немедленное финансовое вознаграждение. Однако формальные академические институты — как более привычные для России, так и недавно импортированные — содержат лишь сравнительно ограниченный набор вознаграждений, немедленно следующих за успешным ходом в конкуренции за внимание коллег. Поэтому ученые в бедной науке будут стремиться прочитать так мало работ своих коллег, как возможно, и публиковаться ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы преодолеть заданные формальными рамками квалификационные тесты и соответствовать минимальным требованиям рынка труда. Задача оказаться в центре внимания коллег если и будет ими рассматриваться, то только как вторичная

...Это, в свою очередь, весьма вероятно, приведет к следующему набору наблюдаемых последствий.

1. Общий дефицит внимания. Скорее всего общее количество профессионального внимания, циркулирующего в «бедной науке», будет ниже, чем в более обеспеченной дисциплине.
2. Прогрессирующая не-дисциплинарная фрагментация пространства внимания. Дробление социальных наук на специализированные дисциплины и субдисциплины является, безусловно, общемировой тенденцией. Территория за пределами дисциплинарных границ становится зоной легитимного невнимания — отсут­ствие осведомленности за пределами своей области специализации не является дисквалифицирующим ученого обстоятельством.
3. Предпочтение «дешевой теории». Смысл «дешевой теории» состоит в том, чтобы минимизировать издержки на получение признанной исследовательской квалификации.

...Эти требования заведомо исключают некоторое количество подходов: или потому, что те сложны и требуют значительного времени на овладение (скажем, математическая социология Коулмэна, Уайта и других), или потому, что они подразумевают значительные средства для проведения исследований

...Центральный тезис этой статьи заключается в том, что состояние финансовой экономики институтов науки является одной из независимых переменных, объясняющих эти вариации.

...Другой особенностью работы факультетов является существование жестких государственных стандартов, которые определяют, какие курсы должны быть прочитаны. Стандарт предполагает, что любой студент, получивший диплом социолога, должен прослушать курсы не только по теории и методологии, но и по всем основным предметным областям типа политической социологии и социологии семьи. Введение подобных нормативов являлось попыткой обеспечить хоть какой-то контроль качества образования на многочисленных новых факультетах. Результат, однако, оказался как минимум двойственным. Чтение предметов, которыми не интересуется никто из профессоров, понятным образом обычно также ложится на плечи молодых преподавателей, чаще всего вынужденных читать необозримое количество лекций по предметам, которые не имеют никакого отношения к их собственным интересам.

...Относительно автономным рынком, на котором действует, однако, та же логика, является рынок ученых степеней — чаще всего также локализованный в стенах факультетов (Калимуллин 2006). Степень кандидата или доктора наук является статусным символом, который многие хотели бы получить, максимально сократив временные издержки. Члены диссертационного совета (и, шире, многие сотрудники факультета, на котором этот совет расположен) способны извлечь из каждой защиты немалые прибыли, предлагая диссертанту самые разные услуги, от обеспечения оперативной публикации в признаваемых ВАК журналах и принудительных «консультаций» перед защитой до написания самой диссертации «под ключ». Правила, регулирующие защиты, не просто допускают подобное их использование, но фактически провоцируют его. Как сказал автору ученый секретарь одного из диссертационных советов, «если у нас не будет защит, совет закроют. А если кого-то потом ВАК в Москве завернет — чего вообще не бывает — то на этот счет правил нет… Идиотские правила регулируют количество, а не качество».

...Наконец, преподаватели. С точки зрения их карьерной траектории, преподавателей социологии в России можно разделить на два класса: тех, кто рассматривает, и тех, кто не рассматривает преподавание как «работу» в привычном смысле этого слова, то есть как деятельность, которой обеспечивают себе средства к существованию. На большинстве известных автору факультетах первые составляют большинство, и следую­щие ниже наблюдения относятся именно к ним. Тем не менее существует целый ряд траекторий, ведущих к статусу преподавателя (чаще всего молодого преподавателя), не подразумевающих никакой финансовой заинтересованности. Вот четыре из них, кажущихся наиболее распространенными.

Во-первых, на многих факультетах социологии находится некоторое количество ученых, ориентированных на получение международных грантов и стипендий и нуждающихся в административной «крыше». Во-вторых, специалисты в одной из смежных областей типа маркетинга или пиара, преподающие (иногда предметы, имеющие к их основной занятости очень косвенное отношение) для того, чтобы поддержать свой статус приобщенных к достижениям науки. Их работа в качестве преподавателей редко бывает регулярной и продолжительной, однако справедливости ради надо сказать, что некоторые из лучших курсов читаются именно ими. В-третьих, домохозяйки или дети обеспеченных родителей, желающие иметь формальную занятость и как-то развеивать скуку. В-четвертых, «скрытые безработные», ставшие ассистентами на кафедре, пока поиски более прибыльной занятости не увенчались успехом.

...Все остальные, однако, вынуждены рассматривать свою преподавательскую занятость как заботу о хлебе насущном. Есть несколько способов, которыми преподаватели без административных обязанностей могут заработать себе на жизнь. Во-первых, они могут совмещать несколько преподавательских ставок и читать одни и те же курсы в нескольких университетах, благо Госстандарт предполагает значительную степень унификации в плане их содержания.

...Большая часть этих способов (за исключением торговли оценками) дает финансовое вознаграждение только ценой значительных перегрузок, которые практически изымают преподавателя из экономики внимания его/ее дисциплины. Чтение лекций не оставляет времени не только на то, чтобы проводить какие-то исследования и публиковаться самому, но и на то, чтобы следить за развитием дискуссии по своей теме. Действительно, выигрышной экономической стратегией на этом рынке является аккумуляция информации, минимально необходимой для того, чтобы быть в состоянии читать максимальное количество разных пользующихся спросом курсов, где спрос определяется требованиями Госстандарта. Детальное знание современного состояния какой-то сравнительно узкой области (то, что обычно необходимо для включения в обмен идеями с коллегами), приносит лишь очень небольшие выгоды. По темам типа «Теории революции» или «Теории рационального выбора» можно прочитать от силы один-два спецкурса в год (причем, если не удается сделать эти спецкурсы по выбору обязательной частью расписания какой-нибудь кафедры, эта возможность открывается даже не каждый год). Напротив, благодаря Госстандарту «История социологии» или «Методы» могут быть прочитаны десятки раз с минимальными изменениями. Госстандарт, созданный как попытка сдержать деградацию образовательных курсов, создает самостоятельную специализацию «стандарт­ного преподавателя социологии», который вряд ли может сказать коллегам что-то новое.

...Эта система институциональных рамок порождает особое интеллектуальное явление — «университет­скую науку», делающуюся на основании минимальных временных и материальных ресурсов с помощью интеллектуальных инструментов, которые предоставляет в распоряжение преподавателя чтение общеобразовательных курсов. В лучшем случае эта наука представляет собой комментирование небольшого числа классических текстов, упоминаемых в Госстандарте, в свете собственных политических и социальных воззрений автора (к чему относятся, например, бесконечные обсуждения тезиса о роли религиозных факторов в развитии экономики у Вебера или его же идеи «ценностной нейтральности» (именно в этом академиче­ском мире «высокая методология», не имеющая никакого отношения к практике исследований, достигла своего расцвета). Другой столь же популярный жанр — нормативные рассуждения о «месте социологии в системе социогуманитарных наук» — нечто такое, что для преподавателей, вынужденных постоянно разграничивать предметы с представителями других дисциплин, имеет безусловную личную релевантность.

...Между тем сегмент социологии, ориентированный на грантовую экономику, представляет собой даже менее развитый в некоторых отношениях рынок внимания, чем его образовательный аналог. ...Паттерны их цитирования — рассматривая цитирование как основной вид документации, фиксирующий транзакции внимания, — указывают на то, что обмен вниманием среди самих представителей этой среды был чрезвычайно низким.

...Преобладающий паттерн распределения внимания в этом сегменте выглядит следующим образом. Некоторое количество теорий и методов импортируется и распространяется на российском рынке. Те, кто импортирует их, получают в российской социологии известность, однако преимущественно в качестве ре-трансляторов, а не изобретателей теорий или методов. Самые успешные в привлечении внимания фигуры в этом сегменте создали свою репутацию за счет импорта западных теорий.

...Как минимум некоторые из причин этой неразвитости рынка внимания кроются в самом функционировании институтов грантовой поддержки, или, вернее, в сочетании особенностей этих институтов и условий предельной бедности, в которых приходилось существовать получателям грантов. Далее будут разобраны три таких эффекта: (1) пролетаризация значительной части участников грантовой экономики; (2) предпочтение — даже среди тех, кто избежал полной пролетаризации, — «быстрой экономики», не оставляющей времени на работу по привлечению внимания к своим трудам и фактически сводящей список этих трудов к отчетам по грантам; (3) селекция теорий, методов и проблем, которые позволяют получать поддержку и дальше, но фактически исключают привлечение внимания к своей персоне.

...На высшем уровне этой классовой системы находятся те, кто может привлечь достаточные средства, чтобы инициировать масштабный проект и привлекать к нему других социологов в качестве рабочей силы. На среднем уровне — те, кто может стабильно обеспечивать работой по избранной теме себя, но не может добыть достаточно средств, чтобы привлечь других. Наконец, внизу находятся те, кто вынужден зарабатывать на жизнь, занимаясь исследованиями, которые никак не встроены в их предполагаемую специализацию, и продавая свою рабочую силу или напрямую западным партнерам, или действующим на их средства российским менеджерам

...Специализация на какой-то области исследования требует времени и сил на знакомство с литературой, завязывание контактов, проведение исследований и публикацию их результатов. Никто не может специализироваться более чем на нескольких таких областях. Работа вне своей области представляет собой потерянное зря — с точки зрения привлечения внимания — время, поскольку, во-первых, отсутствие всех этих ресурсов вряд ли позволит написать заметную работу, а во-вторых, даже если это каким-то образом и получится, польза от такого успеха будет минимальной. Известность среди коллег вне нашей специализации все равно не приносит никакой существенной пользы.

...Необходимость периодически подрабатывать, участвуя в проектах, которые не имеют никакого отношения к избранной индивидом специализации, является, однако, не единственным неприятным следствием постоянной нужды. Другой и, возможно, имеющий еще худшие последствия эффект — сам стиль работы, который вытекает из безденежья. Цикл исследовательского проекта в грантовой экономике начинается с написания заявки или поиска партнера и продолжается полевым периодом, за которым следует подготовка отчета. Последней фазой цикла, по логике вещей, должна становиться публикация результатов: подготовка статей и книг, а также посещение соответствующих конференций. Этот этап, однако, не оплачивается непо­средственно из грантовых средств и только откладывает переход к работе по следующему гранту. Для ученых «бедной науки» существует очень сильный соблазн перескочить через этот этап, сразу приступив к новой оплачиваемой работе. Такая стратегия, максимизирующая экономические выигрыши в краткосрочной перспективе, очевидным образом снижает выигрыши в известности и соответственно экономические выигрыши в перспективе долгосрочной. Все это очень хорошо осознается самими исследователями, однако необходимость быстрого получения наличности ограничивает свободу их маневра.

...Наконец, необходимость существовать в рамках грантовой экономики накладывает отпечаток на выбор, который определяет интеллектуальное лицо индивида — выбор области специализации, теоретических ориентаций и методологии. Влияние приоритетов фондов на выбор специализации наиболее очевиден, но при этом наименее проблематичен. Многие фонды определяли список приоритетных тем, которые соответ­ствовали представлениям их экспертов об основных проблемах российского общества. Интересы партнеров из западных университетов были шире (отметим широкий интерес к историческим исследованиям советского общества), однако относительные гарантии постоянной занятости в рамках избранной специализации все равно имели только те, кто занимался одной из приоритетных тем. Неудивительно поэтому, что направления исследований организаций, специализировавшихся на грантовом рынке, часто повторяли эту структуру прио­ритетов.

...Недостаток финансирования институтов науки вызы­вает изменения в логике поведения ученых, прежде всего в пропорции их усилий, направленных на успех в«экономике денег» и «экономике внимания». Работа, которая может принести известность спустя какое-то время, откладывается в сторону ради работы, которая принесет заработок немедленно. Эти изменения трансформируют всю систему обменов вниманием, составляющую научную коммуникацию. Результатом становится общее снижение ее эффективности — если хотите, сокращение совокупного интереса, который работы российских социологов представляют для их коллег. Многократно констатированное не-возникновение в России самостоятельных теоретических групп, фрагментация «пространства внимания» дисциплины, приводящая к многократному дублированию результатов, не завершающемуся кумуляцией, наконец, появление огромного количества чисто ритуальных публикаций и ритуальных мероприятий, никем не рассматриваемых как средство обмена информацией, являются составными частями этого положения вещей.

Ни одна из нескольких сосуществующих параллельно в России институциональных баз научной жизни— ни «грантовая экономика», ни система вузов Министерства образования, ни Академия наук — не смогла вполной мере компенсировать негативные последствия для экономики внимания, вызванные измене­нием мотивации ученых. Сами эти базы стали основанием для фрагментации дисциплины, создав ее «академиче­ские миры», изолированные друг от друга. «Академический мир» государственных кафедр и факультетов социологии создал, возможно, наименее благоприятные условия для включения его обитателей в экономику внимания, не предоставляя им практически никаких вознаграждений за успех в ней и, наоборот, выплачивая значительные премии за то, что те соглашались на работу, не имевшую к приобретению научной репутации никакого отношения. Противоположный ему во многих отношениях мир «грантовой экономики» дает значительно более противоречивую картину. Его обитатели имели значительно большие ресурсы и стимулы для того, чтобы эффективно инвестировать собственное и привлекать чужое внимание. Существовали, однако, и ограничения, связанные со структурой грантового финансирования: некоторые темы, подходы, стратегии и методы исследования позволяли обеспечить более высокий уровень экономической безопасности. Это обстоятельство производило весьма жесткую селекцию стилей работы, в результате которой реально было проведено лишь незначительное число исследований из потенциально способных привлечь внимание коллег. И даже результаты этих немногих часто не становились последним известны.

Источник

Нравится

Похожие статьи: